Пауза.
– Поверь, я не молод и знал женщин, успел насладиться ими и обмануться в них. Может, потому, что порой бывал нетерпелив.
Если ты полагаешь, что в жизни меня всегда ждала удача и боги всегда были милостивы ко мне, ты ошибаешься. Я пролил много крови в борьбе за трон, и наказанием послужил Ахира, сын моего младшего брата, жену которого я взял в супруги, когда Рамаил получил по заслугам за козни, которые он строил против меня.
Я взял ее, не зная, что она беременна, и Ахира…
Невеста ослабила хватку, с которой держалась за покрывало – единственную преграду между нею и царем.
– Он твой племянник?
Бен-Хадад кивнул.
– Я был вынужден объявить его своим сыном. Боги прокляли его, и тень проклятия упала на меня. На всех, кто подвластен мне. Конечно, боги не оставили меня. Баал даровал мне победу под Каркаром. Мне удалось разгромить самого Салманасара и его свору…
– Я слышала, – робко вставила Гула, – царь Ассирии объявил, что это он одержал великую победу? Разве нет?..
Бен-Хадад хмыкнул.
– Если бы Салманасар одержал верх, сидел бы я рядом с то бой! Скажем так… мы разошлись с ним вничью, но и это неслыханный успех, ведь я первый, кто сумел усмирить ассирийских разбойников. Вот почему Салманасар не знает покоя. Новая вой на будет куда страшнее. Мне донесли, что ассирийцы собирают огромное войско.
Затем он продолжил веско, с отбивающей охоту возражать интонацией:
– Что касается формальностей… О том, что произойдет сегодня, знают всего несколько человек. Сегодня утром из твой спальни выйдет Ахира, все с ликованием встретят его. В положенный срок ты родишь ему сына, а мне наследника. Прорицатели указали – боги требуют, чтобы я спас государство. У меня нет выбора, только так я могу заставить окружающих меня иноземных прихвостней принять участие в вой не. Нашествие не за горами, так что не позже месяца шабату (январь – февраль) ты должна подарить Дамаску наследника.
Утром, услышав негромкий стук в дверь, царь рявкнул:
– Что надо?!
Из-за двери раздался тоненький голосок:
– Государь, скоро рассвет. Мы привели Ахиру.
Гула вздрогнула, крепко прижала к себе Бен-Хадада, умоляюще глянула на него.
Тот шумно выдохнул, освободился из объятий, поднялся с ложа и, приблизившись к двери, приказал:
– Уведите его обратно, дайте сладкого. Держите под надзором, никому не показывайте. Меня больше не беспокойте.