— Да я особо ничего и не жду, — ответил Снейп ему в спину. — Я…
не знаю, говорить ему или нет, что Тобиас умер. Мать жалко.
— Тобиас? — повернулся Сергей.
— Это… мой отец, — сухо ответил Снейп. — Мать мне написала, что
в начале декабря он скончался. Много выпил в пабе, а потом уснул на
улице и замёрз. Как раз первый снег был. Я никогда не приезжаю
домой в зимние и весенние каникулы, лишние траты, да и Тобиас вечно
скандалил, когда я дома. Мать говорила, что без меня он другой и
почти её не бьёт. В письме она просила меня помолиться за отца, но
не приезжать.
Сергей сглотнул от таких откровений.
— Северус, — прочистил он горло, — думаю, что нам надо навестить
твою мать. Рождество же. Домовик нас перенесёт в ваш дом. Я хочу
помочь. И… спросим её по поводу твоего деда, что от него можно
ожидать. Возможно, она расскажет тебе что-то о своём отце
полезного.
Снейп тихо выдохнул, его плечи опустились, парень даже
пошатнулся, и Сергей быстро подошёл, заглядывая в чёрные глаза.
— Давай, одевайся, я скажу матери, куда мы пойдём, и попрошу
домовика у Регулуса, думаю, он не откажет.
— Я думал, что ты уже умеешь аппарировать, — буркнул Северус. —
Тебе семнадцать исполнилось почти два месяца назад.
— Э… Я решил подождать с этим до официального обучения от
Министерства, тем более, что, где находится твой дом, я всё равно
не знаю. Но если не хочешь домовика, мы можем прокатиться на
маггловском транспорте или на волшебном автобусе…
— Ты бы ещё метлу предложил. Я иду одеваться, — хмыкнул
Снейп.
* * *
Коукворт, несмотря на то, что Сергей увидел только кусочек
улицы, на которую их перенёс Кричер, производил не самое приятное
впечатление. Точь-в-точь, как в советской пропаганде о буржуазии и
том, что рядом с мегаполисами настоящие трущобы. Дом Снейпов был
довольно большим, двухэтажным, с плоской крышей, это был последний
дом в явно типовой застройке улицы, на которой все строения были
одинаково мрачными и, несмотря на их раздельность, отчего-то
производили ощущение каменных бараков. Возможно, дело было в сером,
склизком на вид мхе, который облеплял бурую кирпичную кладку, в
отсутствии клумб или какой-то растительности, за которую бы
зацепился глаз, совершенно крошечных промежутках между домами,
похожих на мышиные щели, почерневших гнилых на вид ставнях, или в
том, что вместо стёкол некоторые окна были прикрыты картонками.
Замощённая почти таким же серым булыжником мостовая между домами
была чуть припорошена грязным снегом с чёрными точками сажи.