Поболтав еще с час и обсудив дела
знакомых, я откланялась и отправилась отсыпаться. Утро вечера
мудренее, значит, прикреплю ножички завтра.
Внедрить это орудие в волосы
оказалось делом непростым, но с четвертой попытки у меня
получилось. Ремарк смотрела на результат с ужасом.
— Что это?
Волосы, сделавшись идеально гладкими,
блестели и переливались на свету. Но в бою, стоило мне мысленно
того пожелать, рудеки в волосах топорщились и вставали под углом,
превращаясь в смертоносное оружие — многоуровневые острейшие
ножи-чешуйки, режущие даже боевые скафандры.
— Рудеки.
— Но они же запрещены! — изумленно
посмотрела на меня мой врач.
— Мне — нет. По предписанию мне дано
разрешение применять их на спецоперациях в случае
необходимости.
— Сейчас что, есть необходимость? —
приподняла бровь адмирал.
— Нет. Но мне еще и потренироваться
надо.
— Руденко, сегодня последний этап
преображения, — напомнила мне женщина. — После этого в течение трех
дней тебя перебросят на Центуру, самый дальний порт стабильных
секторов. Оттуда сама. Сегодня, когда превращение в нового человека
завершится, тебя никто не должен видеть.
— Понимаю, — кивнула я.
— Вот и отлично… — пробормотала
Феоктиста.
— Что такое? — нахмурилась, увидев,
что Ремарк колеблется.
— У меня странное предчувствие.
— Что я не вернусь с задания? —
улыбнулась криво.
Военные доверяют интуиции. Ведь чаще
всего это подсознание человека, хранящее большое количество
информации и пытающееся что-то подсказать.
— Нет. Но мне кажется, все будет не
так, как мы планируем. Что-то случится…
Передернув плечами, я отмахнулась и
постаралась настроиться на более позитивный лад. Но когда лежала в
последней биокамере, никак не могла забыть слова врача. А еще
больше мне не давало покоя сообщение, которое пришло после того,
как я написала своему любовнику, что отношения между нами
закончились.
После попыток дозвониться он прислал
мне электронное письмо, в котором я прочла о себе мало приятного.
Завершалось оно стандартной фразой: «Ты бесчувственная».
Может, он и прав, но оставлять при
новой внешности и непростом задании хвосты неразумно.
По завершении преображения я
окончательно пришла к выводу, что странного в этой истории
действительно много.
На меня из зеркала смотрела
тренированная девушка, стройная, с бледной кожей — такая была у
меня в подростковом возрасте, когда я не моталась по жарким
планетам. Волосы тоже, как и в юности, темные, не выгоревшие, не
перекрашенные.