Я тоже, и со мной тебе не тягаться,
милая. Рейх будет моим, я уже и ножички приготовила. Ремарк же
сказал: живым — по мере возможности.
— А ты думаешь, он сам здесь? —
рассмеялась Карла.
— Да, практически уверена, осталось
определить — который.
Не могла не согласиться.
***
Рейх
В моей каюте на этом корыте
разместились пятеро мужчин, потягивающих безалкогольные
напитки.
— Ну что, какие у кого впечатления? —
спросил я, откинувшись спиной на кровать.
Комната была небольшой — пришлось
всем размещаться на полу. Все тело до сих пор болело после
последней стычки, и трехчасовое совещание не улучшило моего
состояния.
— По-моему, это просто сброд, —
высказался мой глава по безопасности. — Найти действительно опытных
людей практически невозможно.
— Ты вечно недоволен, а в итоге мы
собираем прилично боеспособных единиц, — возразил ему тот, кто
являлся моей правой рукой.
— Каждый раз вы спорите, но у нас
выбора все равно нет! — вспылил Архаров.
— Мне не нравится, что здесь
несколько женщин, — добавил Гетни.
— А вот нашему командиру очень
понравилась одна, — поддел-таки меня мой помощник.
Заметил, гад.
— Просто я долго не был с женщиной.
Прилетим — и я решу эту проблему.
— Вот и я говорю: от женщин одни
проблемы. Они будут отвлекать мужиков от заданий, — снова буркнул
глава безопасности.
Что с ним в последнее время
происходит? Постоянно нервничает.
— Да уж ты реши ее. Можешь даже с
новенькой. Не получится боец, будет… помощницей, — хмыкнул Гетни,
один из двух главных инструкторов.
Сам бабник, который постоянно
отхватывает проблем из-за флирта с кучей женщин, и мне того же
желает.
— Да, тебе не повредит отвлечься,
особенно от Руденко. У тебя на почве этой бабы совсем крыша
поехала, — резко сказал глава безопасности.
— Где она сейчас? — напрягся я.
Ненависть вновь опалила грудь. Я
столько лет ждал и шел к своей цели, хотел убить эту стервь, и вот,
наконец, скоро это станет возможно.
— Она в секторе Ксирос, в миллиардах
световых лет отсюда, и здесь быть не может, расслабься.
— Забыл тебя спросить, — огрызнулся
я.
Эта тварь убила моего брата, а он
говорит — успокойся. Не-е-ет, я до нее доберусь!
— Мы все обговорили, и вы можете
выметаться. По прибытии начнем испытания.
Все со вздохами поднялись и
направились прочь, бубня каждый по-разному, что Руденко — это моя
болезнь. Они правы, но ничего, скоро я вылечусь.