И тут раздался женский крик. Я лишь с
ужасом успела посмотреть на томик, как меня и Катю втянуло в
роман.
Я осмотрелась вокруг: небольшая
темная квартирка со старинной обстановкой и старуха,
разговаривающая с молодым мужчиной. И с ужасом поняла, какую
страницу открыла Катя.
― Ух ты! Мы внутри книги! И как все
реалистично, хоть и черно-белое. А вот этот молодой чел…
Я закрыла ей рот ладонью, но было уже
поздно: Родион Раскольников повернулся в нашу сторону.
Бледный мужчина, на пике душевных
страданий, с топором в руке, с которого медленно капала кровь. Ему
нечего терять.
― Он что, видит нас? И кто это
такой?
― Это, Катя, милый мальчик Родя,
который только что на наших глазах зарубил бабушку топором. И
кажется, он нас не только видит, но и слышит, ― ответила я, начиная
тихо отступать и таща за собой девушку.
Судя по еще более побледневшему
Раскольникову, он решился на второе убийство. Вернее, на два.
― Бежим! ― крикнула я.
Бросившись вперед, мы выскочили за
дверь, и нас накрыла белая пелена ― страница перелистнулась. Я, не
останавливаясь, неслась вперед, Катя не отставала, вслед нам сопел
главный герой.
― Когда он отстанет? ― Я уже
задыхалась, мелькали помещения, комнаты, люди.
Листы перелистывались один за другим,
а Родион пыхтел нам в затылок, заставляя сжиматься от страха.
Вот-вот топор мог опуститься на наши головы.
― Тот Родик, он есть на последних
страницах книги?
― Точно не помню, но он главный герой
и поэтому…
― Плохо. Тогда нам нужно как можно
скорее покинуть роман.
Я не стала спрашивать, откуда такие
предположения и почему Катя так решила. Идею сделать ноги из мира
Достоевского я считала дельной.
Когда я уже видела развязку и, что
говорится, «свет в конце тоннеля», Раскольников бросил в нас топор.
Тот пролетел совсем рядом и чудом не задел.
Вот нас поглотило белое сияние, и мы
оказались сидящими на полу моей кухни. Катя закричала, все еще
предполагая, что ей могут отрубить голову, и еще не осознав, где
она.
― Ты как? ― бросилась я к ней.
― Как-как… Зачем ты держишь в доме
такие отвратительные книги?! Да еще и читаешь. Кошмар!
― Ты… ― Я никак не могла понять, что
именно говорит девушка.
Она не удивлена?
― У тебя же такое сильное
соприкосновение с книгами, что нужно быть очень осторожной с
путешествиями.
― Что?
У меня создавалось впечатление, что я
либо сплю, либо нахожусь в каком-то нереальном мире: Катя не
удивилась случившемуся с нами волшебству!