За суетой почти незамеченным прошло не только открытие
Олимпиады, но и невероятное, дикое сообщение Маяка о смерти
Высоцкого. Краем мелькнуло нудное выступление на первом канале
"дорогого" Леонида Ильича про усиление интернациональной помощи
братскому Афганскому народу. И уж совсем вылетела из головы
случайная встреча с моложавым пенсионером.
Вспомнил о короткой записке только накануне призыва. Аккуратно
вырезал листок, и со слабой надеждой положил в карман выпускного
пиджака.
Повестка неожиданностью не стала. Медкомиссия, зубной кабинет,
снова военкомат, и вот наконец их вызвали на призывной участок.
В кабинет призывной комиссии Сергея вызвали ближе к полудню.
Строгий майор в громадных роговой оправы очках торопливо пробубнил
его имя отчество, перевернул справку об окончании автошколы,
пролистал корочку укладчика парашютов, мимоходом глянул на книжку
разрядника, хмыкнул, перевернул грамоты за победу в соревновании по
стрельбе из малокалиберной винтовке.
-Отставить.- Строго рявкнул он заметив, что Сергей открыл рот.-
В ВДВ у нас полный комплект. - Все хотят. Странно, что ты еще
никаких бумажек не притащил. От военрука там, или от ветерана. Вон
их уже сколько.- Майор брезгливо кивнул на мусорную корзину. -А вот
на флот у нас недобор. Стране моряки нужны. Пойдете во флот. -
Отрезал инспектор и положил личное дело в стопку. Свободны,
следующий.
Трясти вырванной из книги бумажкой после этакой отповеди Сергей
постеснялся: И вправду... неизвестно кто просит... Поэтому уже
через пару дней он стоял на продуваемом ветрами поле Артемовского
аэропорта, в компании с пятью десятками таких-же как он, стриженых
новобранцев, ожидая когда их погрузят в укрытые брезентом
КАМАзы.
Экипаж, покупатели, учебка. Все это напоминало тяжелый, нудный
но совершенно обыденный сон.
"Теперь это надолго".- С грустью думал Сергей стоя в громадном,
до самой земли тулупе перетянутом флотским ремнем, пытаясь удержать
на плече сползающий автомат.
-- Часовой есть лицо неприкосновенное... - Тоскливо глядя на
каменистые, без единого клочка снега, сопки пробормотал он.
Дневальство, дежурство по кухне, разгрузка угля для котельной,
ночная чистка картофеля, вновь наряды... Изучить флотскую
специальность в таких условиях было практически невозможно. Кроме
того мешал постоянный, всепобеждающий голод. Было ли это одним из
способов закалки молодых бойцов, или причина крылась в неуемном
воровстве, однако кормили в учебке из рук вон плохо. Каша
неизвестного происхождения по кличке кирза, Тощий минтай, жареный
на прогорклом, а скорее просто машинном масле, жиденький чай,
восстановленная, похожая на водянистую манку, безвкусная каша,
проспиртованный хлеб из НЗ. Все это изобилие никак не могло утолить
голод молодых парней, и не способствовало прилежанию к службе.
Впрочем у Сергея сложилось четкое впечатление, что
офицеры-преподаватели вовсе и не стремились их чему-бы то научить.
Скорее отбывали номер в промерзлых воняющих сырой обувью и лизолом
классах, заботясь только о том, что бы измочаленные курсанты не
засыпали сидя за партой.