-- Валера... его валить надо. - Это подал голос первый из
нападавших. - Нас Мойша за такой косяк зае...т, пацаны тоже.
-- Да понял уже. - Сквозь зубы отозвался старшина. Провел
ладонью и выставил вперед нож.
-- Ну иди сюда...сейчас я тебя на шашлык резать буду. - Пообещал
он, держа клинок в кажущейся совершенно расслабленной ладони.
-- Вы что... - Сергея настолько удивило поведение чужого годка,
что он даже забыл про все остальное. И потому едва не пропустил
рывок нападающего. В два мгновения оказавшись рядом старшина
коротко, без замаха ударил ножом.
-- На! - Ильин даже не успел испугаться. - Взмах приклада с
хрустом разнес челюсть ножевладельца. Тот захрипел, дернулся, а
потом плавно растянулся неподалеку от своего товарища.
-- Связав старшину автоматным ремнем, и не обращая никакого
внимания на виртуозный мат его ожившего напарника. Сергей боязливо
распахнул тулуп, ожидая увидеть темное пятно крови. Однако кроме
гладкой брезентухи его заправленной в штаны робы не обнаружил
ничего.
"Странно, промазал, что-ли?" - Ильин поднял с земли нож.
Гладкая, полированная ручка, тонкое хищное, бритвенной остроты
лезвие, заканчивающееся тонким, словно шило острием. - Наверное
промазал. Таким бы точно прирезал.
Прибрав оружие за голенище стоптанного валенка, запахнул тулуп и
осуждающе глянул на безуспешно пытающегося развязать руки
диверсанта.
-- Ну чего ты орешь? - слушать выпады в свой адрес оставшиеся
полчаса Сергею не хотелось. Он вытянул из кармана у старшины
предавшую того шапочку, натянул ее на голову матершинника поверх
первой. Крики стали куда тише.
Проверив состояние все еще лежащего без движения старшины, Ильин
огорченно вздохнул. - Неизвестно чем все это закончится, однако то,
что личному составу расположенной поблизости от учебной школы
отряда подводных лиходеев этакое обращение наверняка не понравится.
А это грозило крупными неприятностями в первую очередь для
Сергея.
-- А может стоило изобразить куклу? - запоздало догадался
молодой матрос. - Ну не убили бы они меня? Выкрали просто, а потом
бы вернули в часть. Всего-то. Ну отсидел бы конечно на гауптвахте
суток десять, подумаешь.
Однако и этот вариант ему отчего-то был не по душе. В прочем
теперь обдумывать его всерьез было уже поздно.
Прибытие разводящего положило конец душевным метаниям часового,
но стало началом мукам иного порядка.