Скинув наконец платье, юркнула за шуршащую занавеску, надеясь, что она достаточно плотная, чтобы меня невозможно было рассмотреть снаружи. Когда я ее покупала, не проверяла на предмет прозрачности. Достаточно было приятного принта с морским пейзажем, прочного материала и отличной скидки.
- Все в порядке? – глухо поинтересовался Лони.
- Да, - пискнула я, замерев с мочалкой в руке.
- Ты дышишь слишком часто, - пояснил он свой интерес. – Слабость? Или что-то болит.
- Нет, - выпалила слишком быстро и тут же добавила, - ты меня нервируешь.
- Я не стану на тебя смотреть. Думаешь, наброшусь на тебя, как злой серый волк?
- Ты…- даже мурашки скатились по спине, от мысли, что он из псовых.
- Нет, - успокоил меня Меняющийся.
- Это хорошо.
- Почему? – кажется, мне удалось его заинтересовать.
- Не люблю собак.
- А кого любишь?
- Ну… - мне стало неловко о поставленного вопроса. – Когда-то у меня был кот. Знаешь, - мятное мыло приятно холодило кожу, - у собак рабская натура. Они выбирают хозяина и будут преданны ему всегда.
- Это плохо?
- Видела не один раз, как какой-нибудь придурок бьет пса, а тот может порвать его на раз, но терпит и скулит. А стоит тому позвать, и собака на брюхе ползет к своему мучителю. Все потому, что он хозяин. Пес не может иначе и любит его, несмотря ни на что.
- Верность…
- Нет, - я ожесточенно терла кожу, как назло, мягкой мочалкой. – Это полнейшая глупость. Незачем хранить верность тому, кто этого не достоин.
- Согласен, - не стал спорить Лони. Кажется, его устроили мои аргументы.
- С котами иначе, - я отошла подальше от занавески, чтобы не касаться ее. Наверно мне только показалось, что за ней раздалось недовольное ворчание. – Стоит пнуть кошку один раз, и она уже никогда не довериться тебе вновь. Она вернется в твой дом, позволит покормить себя, но никогда уже не запрыгнет к тебе на колени. Есть вещи, которые прощать нельзя.
- И чего не простила бы ты?
- Предательства, - не задумываясь ответила и закрыла глаза, к которым подступили слезы. Оказывается, что я еще не забыла, как больно бьют в спину камни, брошенные теми, кто еще вчера был мне близок.
- Тебя кто-то предал? – голос раздался чуть ближе.
- Нас все предавали хоть раз, - горько призналась я и едва не взвизгнула, заметив силуэт за занавеской. Пришлось прижаться намыленными лопатками к холодной плитке стены. Меняющийся оказался слишком близко, хотя и оставался в недосягаемости.