Я
обхватила его шею руками и начала взаимно целовать, не обращая внимания на то,
что он уже начал буквально трахать меня пальцем.
Он,
прибавляя скорость, засунул еще один палец, по-прежнему затыкая поцелуем и
проникая внутрь рта, – такое моментами творил с моим языком, что не описать...
Я
начала целовать его в разы страстнее. Он, вынув руку, облизал палец и всю
ладонь, взглянув на меня, быстро подхватив на руки, уложил на кровать. Я лежала,
раздвинув ноги, и хотела было к нему поближе придвинуться, но он немного отсел
от меня. В ту же секунду его голова оказалась между моих ног, и он, улыбнувшись
и взглянув на меня, прильнул губами к чувственному бугорку между ног. Его губы
распахнулись, он коснулся языком, я слегка подпрыгнула на кровати. Парень,
обняв мою талию и держась за нее руками, стал проводить языком по бугорку и не
только... Через минуту-другую я подскакивала на кровати, и из моего рта
доносились громкие стоны. Не говорю уже, что стало еще жарче.
Схватив
его голову руками, стала прижимать, порой убирая руки, – что-то мне
подсказывало, что так делать нельзя.
Он,
взяв мои руки, вернул на то место, где они были и, оторвавшись, шепнул:
–
Другой бы не позволил тебе… Я весь твой, делай со мной, что хочешь.
И
стал интенсивнее водить языком по интимному бугорку и всему периметру. Словно
знал, что надо делать.
Стоны
стали раздаваться чуть ли не через каждую минуту, а то и секунду.
Я
выдохнула:
–
Что ты творишь… Что ты делаешь?!
–
Ничего, милая, ничего такого, о чем пришлось бы потом жалеть.
Я
закрыла лицо руками. Я этого хотела чуть ли не каждый день, и тут… как
совпадение какое-то, будто он знал.
Парень,
взглянув на меня, пробурчал про себя:
–
Я знаю, ты это обожаешь. Я давно это знал, еще когда не мог говорить и когда ты
спасла меня, если не раньше, но ты об этом и догадываться не можешь. Стоит
только в глаза посмотреть, там все отражается, даже самые потаенные желания
человека.
–
Что ты там бурчишь, а? Погромче давай.
–
Я говорю, отвлекся слишком. Иди сюда.
И
вновь прильнул губами вниз, с засосом и причмокиваниями лаская языком.
Я,
обалдев от такого, вскоре тряслась на кровати и не замечала, что я творю. Даже
ноги задирала. Он, свалившись на кровать, подняв меня, усадил себе на лицо, не
спрашивая, хотя я бы и не села просто так. Будучи в трезвом состоянии – точно.
Для меня это как-то непозволительно, что ли. Многие просили сесть им на лицо,
но только некоторым удавалось добиться этого, и то сами усаживали меня. А там и
сбегать бесполезно, – сидишь же уже.