– Вот это да-а, м любопытными глазами заглянул мне в лицо, – я
тебя никогда таким не видел.
– Ур, а каким ты меня видишь?
– Чего?
– Да вот, даже вожак не видит во мне особенного. Он говорит, что
ты или Арыс больше подходите.
– Ну, не скажи. Мы с Арыской как раз самые обыкновенные. А
особенный… не знаю, тебе больше подходит.
– Да чем же? Морда обыкновенная, я даже не очень умный.
– Ну, насчёт ума ты загнул. Нормальный ты… Э-э, брат, да ты никак
перекидывания испугался?
– Нет, Ур, перекидывания я не боюсь. Чувствую, как зверь во мне
наружу просится – прямо сейчас бы перекинулся!
Я не мог подобрать слова, как объяснить свои ощущения и страх.
– Знаешь, они все смотрят на меня, заглядывают, как будто я
невидаль какая, чудо-юдо какое-то. Всем превращение по-семейному делают,а мне
целый праздник устроили. Ещё послы эти…
– Так ты из-за этого? Гор, да на тебя всегда внимание обращали –
ты ж спокойно к этому относился! Чего сейчас-то на тебя нашло?
Ну, как объяснить ему, такому близкому человеку, как мне страшно…
нет, не выйти к ним, а не оправдать их ожиданий!
– Гор, ты боишься… что не понравишься им?
– Да! Боюсь! – от облегчения к глазам подступили слёзы.
Урус крепко обнял меня за плечи.
– Лагор, я всегда был братом особенного. Думаешь, к нам не
пристают? О тебе не расспрашивают? И Ррыка, и отца, и мать с Урсуной, и даже
Арыску. Фиг его знает, чем ты особенный! Но, знаешь, любой другой на твоём
месте возгордился бы и строил из себя невесть кого, а ты… ты отмахиваешься от
этого и остаёшься самим собой – этому-то все и удивляются. Вот этим ты и
особенный.
– Да ну тебя! Разве это важно?
– Не скажи. Ещё как важно. Правда, Гор, чего ты заморачиваешься?
Плюнь, жизнь покажет, что дальше будет.
Хм, прав Ур, чего-то я расклеился, как девчонка – накрутил себя,
напридумывал невесть чего.До перекидывания остались считанные часы, а я вздумал
философствовать – вот уж сроду этого не делал.
– Спасибо, Урус! Мне, правда, легче стало.
– Во, держи нос поверху! Ты есть ты, а на других внимания не
обращай! Жрать хочешь?
Мой живот согласно заурчал, а брат захохотал.
– Смотри-ка, твой зверь отозвался. На! Я тебе кусок мяса с
лепёшкой стащил.
Хор-роший кусок, с румяной поджаристой корочкой, и душистая мягкая
лепёшка величиной с тарелку. Я с рычанием вгрызся в бутерброд.