– Да того же, чего и другим, – отец глазами на меня повёл и усмехнулся. – Особенный. Каждому свою девку пристроить охота. Да по-особенному.
Бабка ахнула:
– Совсем срам потеряли! Да где эт видано, штоб вместо девки ейный отец хвостом крутил перед кобелём?
О-ох, действительно, сраму не оберёшься – бабка, как скажет, так на всё село ославит!
Вон, Арыска от хохота даже с лавки скатился под стол, аж поскуливает. Мать в полотенце лицом уткнулась. Урсунка с блюдом лепёшек по стенке на пол сползла, заливаясь звонким колокольчиком. Урус в плечо толкает, из-за смеха выговорить ничего не может.
Отец с дядькой сидят с серьёзными застывшими лицами, глаза в никуда глядят – нельзя смехом неуважение к старейшине рода показать, да и к бабкиным высказываниям за столько лет попривыкли.
А бабка не унималась:
– Ишь, охальники! Когда эт было, штоб кобель суку по отцову уговору покрывал? – повернулась к отцу. – Ты, Арит, гони-ка всех в шею! Наш Горушка ишшо молодой, ни одной течной суки не нюхнул. Вот будет гон, тады и пристроит, котора к сердцу припадёт, а не энтих... тьфу, срамота!
– Баб, ты погоди... Вишь, у людей-то принято загодя переговорить с желательной партией, чтоб, когда сватать придёшь, тебя не умыли, не отказали, стало быть. Мы ж теперь с людьми живём, вроде...
– Цыц, говорю! Вот у людёв пусть по-людски и будет. Мы – нелюди! Мы пару по-волчьи выбираем! На тебя, Аритка, в своё время Гурунка как пялилась, помнишь? Вожакова дочка, между прочим. Ну и что, что от соседней стаи! А сговорили б с Соваром? И чево бы, пошёл бы с ней волчат строгать? Чевой-то, ты нос с Гурунки своротил, на двор к Тарусе убежал?
– А у Таруси течка раньше началась.
– Ах, ты ж паразит! – тут уж мама на отца полотенцем замахала. – У меня, значит, раньше! А то б к Гурунке пошёл?! И были б твои щенки с бурыми клоками, да с короткими лапами.
Отец присмирел, того гляди, хвост отрастит, да заметёт им виновато по полу:
– Тарусечка, милая, да вспомни, как я бегал за тобой. У тебя ж лапки... ни у кого таких стройных и красивых нет! И у деток наших твои лапки! А уж шёрстка с таким подпалом! Охотникам облизнуться только останется. Я от Гурунки знаешь, как прятался, от охотников так не убегал. Ох и злилась же она, ох и рычала...
– Во-во! И сговорили б, не пошёл к Гурунке, к Тарусе побежал бы, потому как, эти кси... кстинты не уговоришь – у их своя правда. Нам, оборотням, насильно мил не будешь, никаким уговором жить не заставишь. В таких делах ни отец, ни вожак – не указ!