Практически не останавливаясь, мы с моей охраной домчались до
Лефортовского дворца, который мне уже домом родным стал.
Прямо в холле меня ждал Ушаков, который мерил просторное
помещение шагами, хмурясь и практически комкая в руке лист бумаги.
Странно, что этот лист лежал не в знаменитой папке, и странность
номер два заключалась в том, что всегда невероятно сдержанный
Андрей Иванович сейчас был возбужден вне всякой меры.
— Случилось что, Андрей Иванович? — спросил я его на ходу,
стягивая с рук перчатки. — Уж слишком ты на льва в клетке похож.
Был бы у тебя хвост, то сек бы им направо и налево, я просто уверен
в этом.
Вместо ответа Ушаков протянул мне ту самую бумагу.
Заинтригованный выше всякой меры, я подошел к окну, присел на
подоконник и принялся читать. Прочитал, завис на некоторое время,
затем зачем-то поскреб бурое пятно, расползшееся в одном углу
письма, и снова прочитал. Преувеличенно аккуратно сложил его и
протянул Ушакову.
— Ты уверен, Андрей Иванович, что это правдивое донесение? Не
подделка, подкинутая нам, а правда?
— Уверен, государь, Петр Алексеевич, — Ушаков сжал губы. —
Курьер, везший его предпочел погибнуть, но не отдавать письмо
добровольно.
— Миниха ко мне, быстро! И Ласси!
Я отшвырнул перчатки, которые все еще держал в руках, даже не
потрудившись посмотреть, куда они полетели. Эта поездка была
спонтанной, и кроме гвардейцев личной охраны меня в ней никто не
сопровождал. Петька голубями был занят, Репнин с Митькой укатили
проверять, что там опять Юдин учудил, я пока не разбирался, но по
слухам, нечто весьма фривольное и про что можно говорить только
стыдливо хихикая, и полушепотом. И тут вот это. Умеет мне Ушаков
сюрпризы преподносить, слов просто нет. Но молодец, потихоньку сеть
своих людей по заграницам начал раскидывать. И сразу же такой
карась попался.
Миних прибыл быстрее Ласси, который болтался без дела по Москве,
откровенно скучая. Его никто никуда не отпускал, а свою проверку он
провел гораздо раньше, чем мы вернулись в первопрестольную.
— Я позвал всех вас, господа, чтобы сообщить принеприятнейшее
известие, — вольно процитировав моего классика, я начал пристально
осматривать двух моих генералов, которые могут много кому фору
дать. — Людям Андрея Ивановича удалось перехватить курьера, который
вез письмо из Курляндии в Польшу, и в котором герцогиня Курляндская
интересуется у своего союзника Августа польского, когда они нанесут
совместный удар по нашим границам. Как стало известно из этого
письма, Анна Иоановна сумела заключить тройной договор с Августом и
с Фредриком первым, из которого следует, что в случае ее воцарения
Швеции отойдут все земли, которые ей принадлежали до Северной
войны, а также то, что Россия поможет этой старой свинье Августу в
его борьбе в Лещинским, вопреки договору с французами.