Теперь я просто обязана доставить этого человека
целителям. Пусть разузнают, кто он и откуда взялся.
***
... Я сплю, но отчетливо слышу чье-то дыхание
над ухом, что дробит удары сердца. Оно громкое и принадлежит моему
спутнику.
Он рядом. Так близко, что может вновь
сомкнуть пальцы на шее. Я беззащитна и даже не могу проснуться. Тело обмякло,
точно под усыпляющими чарами, сознание путается.
— Уходи, — шепчет он обреченно. —
Убирайся отсюда. Ты совершаешь ошибку...
***
Я подскочила от липкого ужаса, что взгрызался под
лопатки.
— Не трогай меня! — крикнула в темноту,
пытаясь отпихнуть невидимого врага руками.
Мужчина лежал в той самой позе, в которой я его
оставила.
Всего лишь сон.
…Мы вышли к деревне спустя сутки. Ну, как вышли.
Вышла я, потому что мужчина так и не пришел в сознание. Он дышал, натужно,
тяжело, хрипло, словно каждый вдох давался ему с болью. Но за всё это время так
и не открыл глаз.
Я боялась спать рядом с ним — вдруг проснется и
все-таки задушит, — но когда совсем стемнело, и идти стало невозможно, плюнула.
Будь что будет.
Надеюсь, он не умрет от переохлаждения. Вроде не
должен. Ночи в этих краях жаркие, душные.
Лишь близость к воде и спасает.
Целые сутки я провела наедине с самой собой. Мне
казалось, что шахты были в какой-то другой жизни. Невероятно давно.
Чем закончилась моя первая вылазка? Почему я такая неудачница,
что даже диадему не смогла достать без балласта?..
Ноги сбила в кровь, поясница отваливалась. Я всё
чаще замирала без движения, чтобы отдышаться. Живот сводило от голода.
Но потом лес сменился полями, на
которых покачивали головами ярко-желтые подсолнечники. Огни деревеньки
показались, когда солнце стало клониться к горизонту.
Повезло, что я ночевала в ней перед тем, как
отбыть в Забытые шахты. Местные помнили меня, а потому я остановилась у той же
женщины, у которой жила до этого. Она накормила меня,
выслушала жалостливую историю. Без единого сомнения пустила на сеновал.
— Все мои вещи остались в туннелях. Мне нечем
отплатить вам, но я попрошу выслать деньги, как только вернусь в город.
— Да спи уже, горемычная, — вздохнула хозяйка,
пухлощекая, добродушная, с которой совсем недавно мы обсуждали кавалеров и
гимназию. — Жива, и на том спасибо. Наши с утра едут в Хорхелл. Подкинут тебя с
твоей… добычей, — она осмотрела мужчину цепким взглядом. — Вот им и заплатишь
за помощь. А мне-то соломы не жалко.