— Удобно, святой отец, — Кейн намеренно подчеркнула
это «святой». — Я не стану спрашивать, зачем вы приходили в мою
квартиру. Вы уже дали понять, что вам нужно провести расщепление. Я
могла бы, в обмен на помощь и безопасность.
Вполне возможно, Реннар был связан с нелегальными
схематиками, о которых периодически ходили слухи. Кейн всегда
считала эти слухи бесплодными выдумками, но раньше она и в
подземный город под Цитаделью не верила.
У нее не было причин отказывать в помощи. Ей ничего
не мешало спасти двух схематиков вместо одного. Она могла бы
согласиться сразу, чтобы избежать конфликта с «Алой Девой», если бы
не Стерлинг. Каким-то образом он тоже был во всем этом
замешан.
— Вы ведь почти ничего не знаете ни о схеме Земли, ни
о том, почему появились схематики, — словно бы не услышав ее слова
про расщепление, или не придав им значения, сказал Реннар. — И все
же вы прилетели сюда, дочь моя. Вы прилетели за ответами на свои
вопросы.
— Не идеализируйте меня, Реннар, — разочаровала его
Кейн. — Я здесь, потому что Алан — капитан этого корабля — заключил
со мной контракт. Что бы вы ни вычитали между строк в моих записях,
я прилетела не из любопытства и не из-за любви к истории. Так же,
как и вы. Вы здесь не потому, что вас волнуют тайны. А потому, что
вам нужна мастресса.
— Не любая мастресса, а именно вы — мастресса,
владеющая архетипом Миража, — поправил он.
Его слова не вписывались в то, что Кейн ожидала
услышать. В архетипе Миража не было ничего особенного, он считался
одним из слабейших, потому что мог создавать только образы, иллюзии
и никогда ничего настоящего.
— Почему именно Мираж? — спросила Кейн. — Для
расщепления используется нулевой архетип, тот из которого состоит
схема Земли.
Реннар снова посмотрел в окно, и проплывший мимо
осколок схемы подсветил его профиль голубоватым светом:
— Вы плохо понимаете, где оказались. Там, за бортом,
дочь моя, целый мир. Его законы совсем не такие, как вам кажется.
Но вы уже здесь, и вам придется их выучить.
Ничего не изменилось: ни его голос, ни поза, но Кейн
почему-то стало не по себе.
— И вы собираетесь стать учителем? — тщательно
контролируя голос, чтобы не выдать нервозность, спросила
она.
— Верно.
— Зачем вам это?
— Это то, как я замаливаю грех, — спокойно, будто
речь шла о биржевых сводках, а не о Древних Городах под Грандвейв,
сказал Реннар. — Вы никогда не думали, почему появились
схематики?