* * *
Кейн снилось море. Оно расстилалось прямо у ее ног —
серое, свинцовое и очень холодное. Над морем гулял ветер, и его
свист в ушах рассыпался на какофонию Сонма, за которой едва слышно
шептал Нулевой Архетип. Кейн стояла босиком, в белом простом
платье, и яблоко в ее руке казалось пронзительно
красным.
Что-то было не так с ним, словно бы осталась только
видимость — тонкая кожица, под которой уже крутились шестеренки
какого-то совершенно нового, неведомого механизма. Словно бы точка
смещения пыталась измениться, стать чем-то другим. Чем-то, чем она
должна была быть изначально.
Иногда, словно очень издалека, обрывками, отдельными
словами ветер доносил голос.
…мнишь… помнишь… ты хотела увидеть…
Кейн смотрела вперед, знала, что ей нужно проснуться,
и не могла вспомнить почему.
— Вы сильнее, чем я думал, — сказал Реннар,
останавливаясь рядом, и набежавшая волна намочила подол его
рясы.
— Что вы здесь делаете? — спросила Кейн, не
поворачивая головы. Она смотрела на горизонт, вперед. Что-то очень
важное было там, на самой границе между морем и небом.
— Я пришел за вами. Как бы вы ни пытались, дочь моя,
вам не выбраться самой, — он протянул ей руку ладонью вверх. —
Идемте, нам стоит продолжить разговор. Желательно наяву. Вы ведь
понимаете, что спите?
— Да, — в тот момент это казалось очень далеким и
абсолютно неважным. Кейн подала Реннару руку. Ладонь была твердой,
уверенной и очень горячей. Он сжал пальцы, и Кейн
проснулась.
Она полулежала в кресле, неудобно подвернув под себя
руку, и пыталась собраться с мыслями, прежде чем открывать
глаза.
Мираж плескался под поверхностью мира, тревожно
перекатывался невидимой рябью и позволял Кейн слышать схемы вокруг
— отголоски Грандвейв и голос «Алой Девы», спирит в теле Атреса и
еще один звук, который не получалось распознать.
Сердце заколотилось сильно и быстро, и разум принялся
лихорадочно перебирать варианты, что делать дальше.
— Что-то тормозит ваша спящая красавица, — лениво
протянул голос слева от нее, и Кейн почувствовала движение воздуха
рядом со своей щекой.
Выброс за стенами все длился и длился. Несколько раз
Кейн казалось, что спирит понемногу успокаивается, а потом звучал
новый резонанс и все начиналось заново. В такие моменты схематик —
Механик или Джек, она понемногу привыкала думать о нем так —
напрягался, а потом расслаблялся снова.