Он кивнул, быстро утер лицо рукавом и кивнул
снова:
— Нужно перебираться, — Джек ответил глухо, очень
тихо, и Кейн просто видела, что он на пределе.
«Это была опасная затея, очень опасная затея, —
хотелось сказать ей. — Абсолютная глупость. О чем вы вообще
думали?»
Естественно, она не стала этого делать.
Тратить силы на споры было еще глупее, чем
соглашаться лезть над воронкой.
— Вы сумеете нас перенести? Или хотите, чтобы я
помогла?
Ей действительно не хотелось использовать спирит,
даже если речь шла о самой малости, но от этого могли зависеть их
жизни.
— Подстрахуй, — он снова отер лицо, словно забыл, что
делал это буквально несколько секунд назад, и добавил:
— А еще лучше — подними нас.
— Это слишком опасно, если мне не хватит контроля,
нас затянет в воронку.
— Знаешь, что на самом деле опасно? Если мы сейчас
просто рухнем, вот что, — он обернулся к ней. Его глаза казались
очень светлыми, почти белыми.
Алое яблоко удобно легло Кейн в руку, и звуки спирита
хлынули лавиной — грохотом, какофонией, жерновами, перемалывавшими
все вокруг в труху. Мираж кипел под этими звуками и под карнизом,
на котором Кейн стояла — в каждой частичке камня, и тоже тянулся в
воронку.
Кейн на секунду представила огромный сияющий поток,
который лентой хлынул бы вниз, к черной точке аномалии, себя как
дверь для этого потока, и усилием воли не позволила миражу
пролиться. Вниз сорвалась всего одна капля.
Воронка загудела, оживая, жадно проглотила эту
единственную каплю, и показалось, что тяга стала еще
сильнее.
Рядом застонал Джек, словно от боли.
Этот звук — единственный отчетливый и реальный звук —
заставил Кейн немного прийти в себя. Им нужно было
выбраться.
Плести схему при такой тяге оказалось сложно,
сложнее, чем когда бы то ни было — линии искажались, норовили
перекрутиться, и приходилось подправлять их раз за
разом.
Сфера получилась неровная, неустойчивая, очень
маленькая. Они с Джеком едва помещались в ней вдвоем, и заставить
ее подниматься было очень трудно.
Спирит тянуло вниз, в воронку, и Кейн приходилось
вливать в схему нулевой архетип потоком, на пределе своих
возможностей.
Ей казалось, что у нее вот-вот взорвется
голова.
Звучание Джека — тихая, незамысловатая спирит-мелодия
— терялось в окружающей какофонии.
Еще немного, уговаривала себя Кейн, еще
чуть-чуть.