— Привет-привет, — проговорил я, осматриваясь в новой
обстановке. — Я так понимаю, ты её сам собрал?
— Малышку-то мою? — для вида переспросил тот и расплылся в
довольной улыбке. — Коне-ечно!
— Круто, ничего не скажешь.
— А то. Тебя куда подбросить?
Я сказал адрес, и машина тронулась с места.
Пока ехали разговор снова ушёл в колею предстоящей битвы. Оно и
не удивительно, сейчас это волновало всех моих соклановцев больше
всего на свете. Тигран и Аня были единственными, кто знал весь план
в деталях, потому как только им я мог полностью довериться.
Остальные же знали лишь свои частички общего сценария. А, ну и ещё
и Лисичка была в курсе всего, потому как это отчасти и её план.
— Так что если Мисти нас всё-таки сдаст? — задала Аня вопрос, по
всей видимости, давно уже её мучивший.
— Воевать будет немного сложнее, но общей картины это не должно
изменить, — ответил я.
Машина остановилась рядом с моим домом, и я попрощался с
друзьями до вечера. Сегодня они точно не опоздают и зайдут в игру
вовремя. У них просто нет другого выбора.
— О, сынок вернулся! — радостно встретил меня отец, стоило мне
переступить порог.
В прихожей уже стояло несколько готовых сумок.
Хм, а мама времени зря не теряла. Весь день, наверное, собирала
вещи в дорогу.
Я разулся, скинул рюкзак. Папа похлопал меня по плечу и отвел на
кухню.
— Привет, Серёж. Голодный? — мама опять что-то готовила, и это
что-то очень вкусно пахло жареным беконом.
— Теперь да, — усмехнулся я, втягивая ароматный воздух.
Мы хорошо и весело посидели за совместным ужином. Папа на
удивление много чего рассказывал из своего детства. Последнее время
я его совсем не узнаю. Изменился кардинально, и это даже слегка
пугало. Своей необычной живостью он расшевеливал и маму, которая
ещё недавно была гораздо сдержаннее и скупее на выражение эмоций. У
меня вообще складывалось чувство, что их вновь затянуло в
подростковый возраст и крепко заперло там на стальные засовы.
Но всё же, кроме всего прочего, я ощущал в их настроении
какую-то еле уловимую фальшь. Что-то такое мимолетное во взгляде, в
случайных движениях, в интонациях. Такие едва-едва заметные нотки
грусти, тоски, печали. Что-то такое, что моментально спускало меня
на землю. В ту реальность, где я знал, что в скором времени
умру.
И они это знали, но всё равно пытались вести себя так, словно
это всё выдумки, что ничего страшного не случится.