Я
внутренне напрягся. Описание Каца очень уж подходило той самой
Татьяне со странным позывным «Яшма», с которой я встретился в
посёлке и записку от которой до сих пор зачем то таскал с
собой.
—
А куда их вызывали потом? — стараясь придать голосу как можно более
безразличную интонацию, спросил я.
—
Кто знает, — пожал плечами майор. — У медиков сейчас работы,
бл*ть... Много. Но, в Железногорске её послушали: как и обещали,
через два дня пригнали колонну автобусов в сопровождении
бронетехники. Старые автобусы, советские ещё. И техника такая же:
краска выцвела, по фарам и бортовому вооружению заметный
недокомплект. Резина новенькая, а сами машины — памятники
натуральные, бл*. Это лирика, конечно: под тысячу человек одним
рейсом вывезти смогли — и молодцы. Слава им, почёт, вся х*йня.
Большое дело сделали. Ну а мы остались на предприятии, приказа
эвакуировать рабочих и личный состав не было ведь. Железногорск нам
ситуацию не прояснил: не по их ведомству дело, сказали. Вот мы и
поддерживали, как могли, работоспособность критически важного
оборудования, ждали указаний, а дождались...
—
П*здеца. — коротко выдавил молчавший всё это время прапорщик и
скривился от боли, прижимая забинтованные ладони к
груди.
—
Лёша, ну ё* твою мать! — прикрикнул Кац. — Я же тебе сказал: лишний
раз даже не пердеть! Но вообще, мужики, он прав. Дождались мы
полного, окончательного п*здеца. Небо на днях особенно сильно
светилось, полыхало как будто. И вот после этого... у всех разом
нечисть всякая полезла. Причем не откуда нибудь, а с «минусов»! Из
хранилища, цехов подземных. Дело ночью было, я спать специально не
ложился — ждал новую партию охотников за успокоительным. Свечение
только погасло, слышу — тревогу дали. Взял бару бойцов, которые
отошли более-менее, побежали выяснять. Никого из руководителей на
местах не оказалось, по радиосвязи тоже тишина была. Потом услышал
очереди автоматные... Толпа, как я понял, к тому моменту зах*ярила
караул и вскрыла комнаты хранения оружия. А дальше... Дальше,
бл*ть, резня была. Все друг друга х*ерачили чем могли и как могли,
не признавали друг друга просто. Демонов видели, монстров разных. Я
понял, что выбираться надо. Знаете, пришло вдруг простое понимание:
«всё, п*здец. Такое мы уже не разгребём».
-А
клятва Гиппократа как же? — тихо спросил Щукин, не замечавший, что
сигарета истлела почти до самого фильтра и грозилась вот-вот обжечь
ему пальцы.