—
Теперь нам вся эта радиация не страшна, получается?
—
Ты сам сейчас страшнее, чем любая радиация выглядишь, — хохотнул
Макс.
—
Если по пути девчонок встретим — скажем, что ты не наш друг, —
добавил Артём.
***
Спустя пятнадцать минут Александр
Владимирович дал ещё один короткий инструктаж и объявил погрузку.
Присутствующие шустро разделились на несколько групп. Самая большая
белела свежими бинтами, иммобилизационными шинами и включала в себя
тяжелораненых, уложенных на носилки, возле которых суетились
медики. Понятно, это пассажиры автобуса, в котором мне не хватило
места. Еще две группы вооруженных мужчин — наверняка пехота,
которая поедет в «десантах» БМПшек. Остальные — медики, видимо,
займут места в КамАЗах МЧС.
—
Диман, глянь, что там за бубылда на носилках? — ткнул меня в плечо
Макс. Я присмотрелся — на голову одного из раненых фельдшер
натягивал бесформенный резиновый мешок с мутно поблескивавшими
окулярами стёкол и длинным гофрированным шлангом.
—
Это же этот... — я поморщился, одновременно пытаясь вспомнить
название странного резинотехнического изделия и побороть головную
боль. — Противогаз раненого, ШР-2, вроде как.
—
Стрёмная хреновина, — протянул Щукин. — В такой даже помирать
обидно как-то.
—
В Союзе всерьёз рассматривали возможность ядерной войны, — пожал
плечами я. — Вот и придумывали всякое. Про противогаз-коляску для
новорожденных слышал что-нибудь? А про костюм химзащиты для
лошадей?
—
Фантазия у кого-то разыгралась, на фоне травмы головы, — заключил
Артём. — Ну что, Макс, кто Савельева покатит?
***
Катить меня выпало Щукину, позорно
проигравшему Артёму в «камень-ножницы-бумагу». Напоследок мне
вернули автомат, взяв который, я мысленно сравнил себя с очень
убогой боевой колесницей сомнительной эффективности. Серьёзно —
если бы мне пришлось вести огонь на ходу, я бы помер не от
вражеских пуль, а со смеху. Гипотетического противника, полагаю,
постигла бы та же участь. Желание посмеяться, правда, исчезло почти
сразу — как только прозвучала команда: «Надеть противогазы!», а
коляска пришла в движение. Шлем-маска на размер меньше немилосердно
сдавила лицо, а от подскакивающей на каждой неровности коляски в
голове будто пьяные дельфины запели. Картинка за стёклами
противогаза поплыла, к горлу подступила тошнота, а коляска всё
набирала ход, стремясь к открытым воротам, в проёме которых прыгало
пасмурное небо.