Вспышка светового излучения с последовавшими
за ней пожарами и ударная волна сильно задели территорию больницы.
Новенький, современный корпус, введённый в экплуатацию совсем
недавно, накануне Универсиады, выгорел практически до основания, на
верхних этажах остальных царила полнейшая разруха. Ветер,
обогащённый горячими частицами и продуктами полураспада, гулял по
этажам и коридорам, заглядывал в пустые кабинеты, тревожно завывал
в оконных проёмах с вывороченными рамами и лифтовых шахтах. Иногда,
во время очередной вспышки Сияния, люминесцентные лампы, уцелевшие
через одну, начинали тревожно перемигиваться, а в кабинетах гудели
и похрустывали раскиданные принтеры и системные блоки
компьютеров.
***
Как ни странно, Октябрьский район Красноярска
практически не подвергся сильному радиационному заражению.
Разрушений было немало — ударная волна, прошедшая через распадок
Торгашинского хребта, как раскалённый нож сквозь масло, потрепала
старые панельные многоэтажки и сравняла с землей ещё недавно
красовавшиеся разноцветными фасадами модные новостройки. Жилой
комплекс «Орбита», величественно возвышавшийся над обрывистым
берегом Енисея возле четвёртого моста, попросту перестал
существовать, похоронив под сотнями тонн обломков находившийся
внизу заброшенный мелькомбинат, а недавно завершённый долгострой
возле Копыловского моста, в народе более известный как «Мазай»,
вновь приобрел привычный заброшенный вид. Полыхавшие несколько дней
пожары полностью уничтожили частный сектор в Николаевке, а в
Академгородке что-то внушительно рвануло, оставив на месте
нескольких корпусов одного из научно-исследовательских институтов
практически идеально круглую воронку. Количество жертв среди
населения никто даже примерно не пытался подсчитать, но даже если
просто прикинуть — цифра получалась страшная. Удивительно, но
старые, ещё хрущёвской постройки пятиэтажки и основательные
кирпичные «сталинки» вообще почти не пострадали от ударной волны, а
вместе с ними уцелела большая часть расположенных на первых этажах
магазинов и супермаркетов. Первые дни на улицах творился самый
настоящий хаос, в духе бюджетных фильмов об апокалипсисе. Многие,
будто свихнувшись, тащили из магазинов всё, вплоть до бесполезной
теперь бытовой техники и дорогих смартфонов, пытались угонять
автомобили, почему-то по большей части игнорируя при этом продукты
питания и медикаменты, то и дело вспыхивали короткие, но
ожесточённые перестрелки. Бардак продолжался до тех пор, пока не
опомнилось командование находившейся на улице Киренского воинской
части. Опытные контрактники, автоматы которых были снаряжены отнюдь
не холостыми патронами, быстро усмирили мародёров, устроив для
убедительности несколько показательных расстрелов, организовали
некое подобие порядка и затихли, видимо ожидая дальнейший приказов
от руководства, существование которого вызывало определённые
сомнения. Однако улицы теперь периодически патрулировались
бронетехникой, изредка осуществлялся подвоз питьевой воды, а сирена
воздушной тревоги, установленная на крыше здания штаба части,
заблаговременно оповещала о начинающемся Сиянии. Выживших стали
беспокоить куда более насущные вопросы, главным из которых,
несомненно, являлась своевременная и квалифицированная медицинская
помощь. БСМП располагалась практически в центре района и вопреки
всему продолжала функционировать. Военные помогли запустить
резервные дизельные электростанции, усилив их двумя
расконсервированными мобильными ДЭС, а в помощь персоналу выделили
несколько десятков солдат срочной службы. От такого решения все
оказались только в выигрыше: командование части нашло, чем занять
перепуганных и дезориентированных солдат, едва прослуживших
несколько месяцев, а работники больницы смогли наконец позволить
себе вздохнуть чуть свободней.