—
Артём, ты? — тихо спросил я.
—
Ага, — приглушённо ответил он.
—
А Макс? — встревожился было я.
—
Тут, — раздалось с противоположной стороны кузова.
—
Так, ну-ка притихли там! — Грубо гаркнул кто-то, очевидно — один из
конвоиров. Интересно, сколько их вообще? Хотя нет, не справимся.
Рукопашный бой в наручниках и с мешками на головах — не наш
профиль. Ладно, главное ребята здесь, дальше разберёмся. И куда
подевалось то прекрасное время, когда меня тревожили только
кредиты, квартплата и рабочие заморочки? Честно говоря, я уже начал
основательно скучать по мирной жизни.
***
Грузовик натужно взревел двигателем и, резко
дернувшись, заглох. Я мысленно пожелал неизвестному водителю
подтянуть навыки управления большегрузной машиной — не дрова возит
все-таки. Лязгнули запоры, грохнул откинувшийся борт.
—
На выход, мрази! — раздался молодой прокуренный голос, обладатель
которого явно пытался нагнать на себя крутизны. — Сань, придержи,
чтобы не вывалились! Батя сказал сильно не калечить. Пока
что...
Меня схватили под локоть и, не дав толком
подняться на ноги, вытолкнули наружу. Я успел сгруппироваться и
грохнулся на согнутые в коленях ноги. Из-за скованных за спиной рук
равновесие удержать не получилось, отчего неуклюже завалился на
бок, приложившись раненным плечом.
—
Осторожней, придурок! — отозвался из кузова конвоир, когда я
разразился длинной матерной тирадой сквозь стиснутые от боли зубы.
— Второй пошёл!
—
Руки! Я сам! — возмутился Артём и, не дожидаясь пока его скинут,
бухнулся рядом.
—
Водила у вас — конченый! — Услышал я ехидный голос Макса. Затем
последовал глухой удар, чей-то сдавленный стон, следом еще удар и
стук ботинок об асфальт.
—
Шустрый, сука, — оценивающе протянул ожидавший снаружи конвоир и
сдернул с моей головы мешок. Я наконец то с наслаждением сплюнул и,
вдохнув полной грудью воздух с едким привкусом гари, огляделся по
сторонам.
Как я уже говорил, никогда не считал себя
слишком эмоциональным человеком. Стойко и не без помощи алкоголя
пережив юность со всеми её влюблённостями и фантазиями о дармовом
счастье для всех, в последние годы я всё больше опирался на логику
и довольствовался относительно спокойным холостяцким укладом жизни.
Никаких тебе лишних волнений. Тревожные новости в телевизоре и на
«Ютубе» смотрелись, будто зарисовки из жизни другой планеты, ко мне
никаким боком не относящейся. Да и с постъядерными пейзажами родных
мест я вроде как смирился за последние две недели. Однако от
открывшегося вида дыхание перехватило на добрый десяток секунд. Нас
выгрузили на парковке за торгово-развлекательным центром «Планета»,
который ещё совсем недавно являлся местом ежедневного паломничества
десятков тысяч красноярцев. Парковка перед «Планетой» была плотно
заставлена покрытыми пылью и сажей автомобилями. Они стояли
аккуратными рядами, оставленные, как и много раз до этого,
спешащими за покупками владельцами. Распахнуты двери, вырваны
крышки бензобаков. На многих автомобилях под дворниками красуются
типовые жёлтые таблички с надписью: «ЗАРАЖЕНО!» и приписанным
красным маркером радиационным фоном. Вот фирменный «Солярис»
«Яндекс-такси» с цифрой «0,20» на табличке, рядом «Гранта», которая
умудрилась где-то схватить аж две сотни микрорентген. Не самые
страшные показатели, конечно, но в мирное время даже такие способны
вызвать панику. Автомобили на парковке просто пестрят этими
табличками, эдакие ярко-жёлтые квадратики на фоне серой массы. А
вокруг этой массы раскинулся замерший и такой же серый город.
Выцветшая, словно старая фотография, коробка гипермаркета «ЛЕНТА»,
сохранившая на крыше только одинокую желтую букву «А», скелеты
строящегося жилого комплекса чуть левее и вдалеке, ледовая арена
«Север», лишившаяся всего своего помпезного зеркального остекления.
Купол арены словно втянулся сам в себя, оставив снаружи только
каркас с лопнувшими и перекрученными металлоконструкциями.
Сиротливо жались друг к другу почерневшие практически до самого
основания многоэтажки жилого комплекса «Слобода Весны». Не один
день, видимо, горели декоративные панели на стенах, и никакая
огнезащитная обработка им не помогла.