—
Разорители, — наигранно вздохнул старший прапорщик и тоже достал из
кармана сигареты. — Почему, кстати, спальных мешков семь? Вас же
девять едет.
—
В зоне боевых действий ночью все вместе не спят никогда, — пожал я
плечами. — Двое в карауле, остальные массу давят. Через
определённые промежутки времени меняются. Хотя вам-то, складским,
откуда такие подробности знать...
—
Шутишь, — помрачнел старший прапорщик. — Я между прочим знаю, что
такое война. Донбасс застал в полном объеме, в четырнадцатом году.
Я же из республиканского МЧС сюда перевёлся, когда вопросы все с
бумагами решил.
—
Да извини, не со зла же, — развел я руками. — Так, разговоры от
скуки говорю. Да и нервничаю, чего уж. Кстати, как тебя зовут-то? А
то всё недосуг познакомиться.
—
Кайцак, — представился старший прапорщик. — Это значит: «Молния»,
по нашему.
—
Ну а я Дмитрий, — улыбнулся я и крепко пожал протянутую ладонь. —
Как думаешь, Кайцак, будет ещё так, чтобы можно было утром
проснуться в кровати, с любимой женщиной, и совсем никуда не
спешить?
—
Все будет, если ты сам этого захочешь, — Кайцак широко улыбнулся и
потушил сигарету о борт КамАЗа. — Если очень захочешь, дорогой,
тебе ни война, ни конец света не помешают с ней просыпаться! Только
с женщиной не ошибись, да?
—
Здорово вы это сказали, — тихо, с легким присвистом, восхитился
Лисичкин. — Главное ведь захотеть да?
—
Это точно, — кивнул Кайцак. — Я вам ещё пару коробок сухих пайков
выпишу. Пусть будет.
—
Спасибо, — искренне поблагодарил я. — И за халву спасибо, друг.
Очень выручил.
—
Э, да не за что! — Отмахнулся старший прапорщик. — Я вот до войны
мечтал, чтобы такие часы на руке были. Очень красивые. Ты мне
помог, я тебе!
***
Ближе к вечеру во внутренний двор Управления
МЧС въехала знакомая грязно-зелёная «Витара». Или синяя — под слоем
грязи и пыли истинный цвет уже было не угадать. Артём сообщил мне о
прибытии сильно заранее, поэтому я успел неторопливо одеться,
накинуть на плечи плащ от ОЗК, а в зубы сунуть сигарету. Не то
чтобы мне больше не курилось в фильтровентиляционной — скорее
мысли, ворочавшиеся в голове, тянули на простор, подальше от
пропахшим дизелем подземелий. «Витара» моргнула фарами, подкатила к
самому спуску в бомбоубежище и тормознула.
—
Диман, возле тачки не крутись — питон повиснет, — предупредил меня
Артём. — В лужу заехали нехорошую, мыть надо.