Бал в честь их
бракосочетания находился в полном разгаре. Герцог уже представил их, как
супружескую пару, и первый супружеский танец проиграл. Элайджа светился счастьем и любовь, постоянно
переходя от одних знакомых к другим, представляя ее всему светскому обществу.
Мужчина и не замечал, какой натянутой была улыбка девушки, как она пыталась
изобразить радость и легкость, а в душе сгорала от чувства вины и горечи.
Радуясь, что весь
вечер ей удавалось избегать герцога, и то, что он сам особо не стремился быть
возле нее, она потихоньку расслаблялась. В душе девушки расцвела надежда.
Надежда, которая росла с каждой ночью, когда она полночи напряженно ждала
прихода своего насильника, и облегченно засыпала, когда он не появлялся.
Теперь уверенность
в том, что она ему больше не нужна, укрепилась в ней. Свое гнусное дело он
сделал, и сейчас оставалось лишь ждать пока станет известно беременна она или нет.
Будучи весь вечер
в центре внимания, Регина боялась, что герцог скомпрометирует ее перед всем
обществом, таким образом еще раз наказав Элайджу. Но он был примерным отцом ее
мужа, который с таким радушием принял бедную безродную девушку в семью. Старые
гусыни косились на нее, но не могли и слова сказать в противовес герцогу. И так
все высший свет вынужден был принять ее.
Но когда
наконец-то пришло время покинуть гуляния, девушка запаниковала. Разойдясь по
своим покоям, молодожёны по отдельности готовились к первой брачной ночи.
И вот теперь стоя
в длинной белоснежной ночной рубашке посреди комнаты, Регина очень нервничала.
Она прям чувствовала, как дрожат руки, а тело сотрясает озноб. С минуты на
минуты должен войти ее муж. Ее любимый, но к сожалению, уже не единственный
мужчина. Память старалась сегодня не затрагивать события прошлой недели. Не
вспоминать жестокие слова, грубые руки, твердое мужское тело и обжигающую боль.
Она больше не была чистой и невинной. Грязная, запятнанная, она еле улыбалась
сегодня, не в силах радоваться празднику.
Тревожные мысли
все чаще посещали ее. А вдруг он поймет? Что будет, когда ее любимый узнает,
что она не девственница и как ей скрыть это? А нужно ли скрывать? Лгать ему? Тому,
кто с любовью смотрит в ее глаза, тому, кто с нежностью прикасается к ее руке,
не понимая, что она вздрагивает не от стеснительности, а от внутреннего страха
перед мужскими прикосновениями, так как она не в силах забыть с какой мощью
сковывали ее руки герцога. И что будет, если она во всем признается? Будет ли
он с ней? Сможет ли любить как прежде, или возненавидит и никогда не простит?
Нет, она слишком боялась увидеть ненависть и презрение в его глазах, чтобы
признаться. Этот грех ей придётся пронести ужасной тайной через года. Родить
герцогу ребенка и улыбаться, когда Элайджа будет говорить "мой
сынок".