Его парализовало?! Пустили нервно-паралитический газ?! Уже хвостатые и пока еще бесхвостые ученики паркола проносились мимо Веры с дикими воплями, спасая свои жизни, а ее хранитель уперся ногами в пол и крепко держал ее, не давая метнуться к выходу.
Сигнализация смолкла, и Вера услышала слова Квазика:
– Не дергайся – это большая перемена началась.
Ась? Это у них такой звонок с урока?! Так же помереть с перепугу можно!
– На практических занятиях очень шумно – сама слышала, что за дверьми творится, другого звонка никто не услышит, – разъяснил Квазик, и Вера поняла, что последнюю мысль она высказала вслух.
Выдохнув и приготовившись к новым неожиданностям, Вера прижалась к своему надежному, как скала, спутнику и стала заинтересованно рассматривать пробегающих мимо молодых хранителей. Ее интерес не остался односторонним – молодые хранители притормаживали, заметив человеческую девушку, осматривали ее с ног до головы и увлеченно перешептывались между собой, тыкая в сторону Веры пальчиками и кисточками хвостов (у кого хвосты имелись в наличии).
– Да, это та самая... Помнишь, пела на астероиде... Подопечная рода Атарантидесонисов (при этих словах молодые хранители не забывали вежливо поклониться Квазику и снова переводили на Веру заинтригованные глазки). За хвост таскала Ксанирелонодела (сдавленные смешки), дом Амирелоноделисталиэля жутко переделала (смешки становятся громче, Квазик хмурится и хихиканье притихает).
По разговорам это были сущие дети-подростки, но физически все молодые хранители выглядели как крепкие двадцатилетние человеческие парни и девушки.
– Пойдем в гостевую залу, – проворчал Квазик и потянул Веру в коридор и на лестницу на второй этаж.
Вверх и вниз по лестнице двигались ученики постарше. У самых взрослых лица уже были покрыты черными полосами и при виде низшей человечки они наспех создавали личины, но потом бросали взгляд на Квазика и возвращали истинный облик, впиваясь глазами в Веру в ожидании бурной реакции.
«Оскалиться, что ли, и порычать? – злилась Вера. – Ну, чтоб не разочаровывать отсутствием реакции!»
Однако, памятуя о своем пристойном виде, элегантном платье и жемчугах, Вера сдерживала низменные порывы и дефилировала дальше с гордо поднятой головой и прямой осанкой, вцепившись в свою сумочку.
– Черная кожа и сапоги на ней круче смотрелись, – донесся шепоток, и гордо поднятая голова Вера вскинулась еще выше.