— Закат красный — завтра ветер будет.
— Блин, напугал, — я вздрогнула, настолько погрузилась в себя,
что не заметила Макса, который подошел ко мне совсем неслышно.
— Есть идем, халявщица! Девчонки там шуршали, супчик варили, а
ты спряталась, — привычно подтрунивал он.
Между нами за годы учебы сложился воинствующий нейтралитет: я
злокозненно звала его Рыжим, за что он жутко обижался, хотя его
волосы, и вправду, были редкого оттенка золота, а глаза — цвета
волнующегося моря, не тогда, когда голубизна или зелень режет глаз
своей прозрачностью и чистотой, а когда море уже неспокойно и
желтоватый песок со дна смешивается с голубизной воды и создает
невероятный оттенок зеленого, через который просвечивает желтизна
дна. Цвет получается слегка мутноват, но при этом удивительно
красив! Никогда и ни у кого не видела ничего подобного. Этот парень
родился на берегу моря, наверное, так и должен выглядеть
какой-нибудь русал, да и характер у него такой же — переменчивый,
немного колючий и несмотря на взаимную симпатию, общего языка мы
так и не нашли, поэтому и поддевали друг друга, наслаждаясь
удачными шутками и пожимая плечами после неудачных. Сейчас он
пытался уколоть меня тем, что я девушка и должна была бы готовить
ужин, а я бессовестно слиняла. Но это тоже было неким ритуалом,
готовить я не люблю. Нет, конечно же, умею, может, не так хорошо,
как хотелось бы, но довольно сносно, чтобы не мучить себя сухим
пайком, живя в одиночестве. Если вдруг в походе, оказывается, что я
— единственная девушка, то готовлю. Однако сейчас нас трое и
поэтому я, ничуть не стыдясь, потопала за ним.
О пещере следовало бы сказать отдельно. О да, искали мы ее очень
долго! Димка, еще будучи ребенком, бывал здесь с отцом и потому, в
наш первый поход, легкомысленно пообещал ночлег в пещере. Там,
говорил он, есть одна-единственная огромная туя, а возле нее —
вход. Но когда мы зашли в лес и дотопали до скального основания, то
просто офигели от обилия туй: они опоясывали подножья всех скал и
Димка надолго получил прозвище Туйка, пещеру в тот раз мы так и не
нашли… Наткнулись же на нее уже гораздо позже, причем совершенно
случайно и теперь уж точно не потеряем. Давний приют туристов в ней
всегда есть запас дров, а на скальном выступе стоит банка с солью и
лежат спички, народ старается не мусорить здесь и поэтому, приходя
сюда, мы всегда находим пещеру в первозданном виде. Кострище, что
разложено ближе к выходу, не дымит, а спальное место у стены всегда
сухое, лишь на стенах прибавляется надписей, как народ шутит, —
наскальных рисунков. Некоторые из них совсем старые, а в каких-то
мы узнаем собственную руку.