Морщась от боли, которая становилась все сильнее, я показала пальцем на стоящую в углу доску, и Герта охотно ее принесла. На мгновенье я задумалась, как задать вопрос.
- Кровь, - я показала на свой живот под одеялом. – Что это?
Герта ответила, я повторила, запоминая, а дальше получился урок на тему интимной сферы. Причем начали мы с вещей вполне приличных и физиологических, а потом перешли к такому… То, что Герта рисовала на доске, тянуло хоть и на карикатурное, но все же порно. При этом мы с ней хихикали, как две школьницы, изучающие журнал для взрослых. Сначала я узнала приличные названия всех органов и действий, связанных с сексом. Потом грубые. А потом и такие, о которых Герта сказала: «Так говорить нельзя». Сопроводив свои слова шкодной улыбкой.
Удивляться тут было нечему. Там, где есть секс - а он есть везде, - самые непристойные ругательства всегда связаны именно с ним. До сих пор я знала их на шести языках, теперь добавились и на седьмом. Богатая палитра, если надо кого-то обложить, без сомнения. Ну а что касается способов секса, они оказались теми же, что и в нашем мире. Тут, наверно, трудно было придумать что-то необычное. Необычным, скорее, было то, что все это в деталях знала такая юная девушка, и она нисколько не смущалась говорить о подобных вещах.
Эта тема, хоть и навеяла не слишком приличные мысли, все же немного отвлекла от боли, которая становилась все сильнее. Однако к вечеру она стала просто нестерпимой. Будучи Ириной, я никогда ничего похожего не испытывала. Неужели Юниа постоянно так мучилась? В довершение разболелась голова. Может, этому способствовала и погода – за окном весь день шел проливной дождь. Похоже, я пролежала в горячке так долго, что уже началась весна.
Герта собиралась уходить, когда я, почти со слезами, пожаловалась:
- Очень болит. Живот, голова.
Она кивнула, вышла и вскоре вернулась с лекарем Айгусом. Без лишних слов он протянул мне кружку с горячим зеленоватым отваром. Ощущение было такое, как будто хлебнула очень крепкого спиртного. Сначала бросило в жар, потом сильно закружилась голова – но болеть перестала почти сразу. Живот еще посопротивлялся, однако вскоре боль улеглась и там. Но этим действие зеленого снадобья не ограничилось.
Когда-то я ездила на научную конференцию в Амстердам и поддалась на уговоры коллег заглянуть в заведение с узнаваемым разлапистым листиком на двери. Поскольку я не курила, меня усадили в мягкое кресло и вручили… кекс. Обычный на вид маффин с немного приторным запахом. Я его съела, и какое-то время ничего не происходило. Потом вселенная начала стремительно расширяться. Она стала необыкновенно яркой, красочной, наполненной волнующими ароматами и не менее волнующими видениями, похожими на смесь тайных воспоминаний и самых бесстыдных эротических фантазий. В общем, Алиса в стране Трындец.