Бровикову показалось, что он ослышался:
– Кто, кто?!
– Коблик…
– Как – погиб? – не веря услышанному, воскликнул Бровиков. Он никак не мог осмыслить эти слова.
– Понимаешь, отделение Коблика оказалось в окружении, – начал пояснять Бочаров. – «Духи» обложили их практически со всех сторон. Позиции наших ребят оказались вплотную с ними. Применить «стволы» было невозможно, а у наших не оставалось ни патронов, ни гранат. Я дал указание отходить, у нас оставался небольшой шанс – по еле заметному балкону в отвесной скале, по которому «духи» не имели возможности вести огонь по отступающим. И тогда Николай потребовал, чтобы товарищи отходили, а сам остался с ручным пулеметом, с небольшим количеством патронов и с одной гранатой прикрывать отход. Его действия не позволили «духам» перестроиться и начать обстрел отходящих. Но вскоре патроны кончились, а наши ребята успели уйти. Мы бросились к нему на помощь…
– Евгений Михайлович с группой солдат бросился на помощь. Под огнем противника, буквально проламывая его ряды, – пояснил Бунцев, – они приблизились к позиции Николая на сто метров. Но не успели, шестеро «духов» бросились к Коблику, и он взорвал себя и их. Вокруг позиции отделения мы насчитали сорок одного «духа». Держись, Андрей! Мы понимаем, что такое потерять друга. Командир полка завтра направит сообщение в Минск.
Не слушая дальше слов командиров, Бровиков, шатаясь, двинулся в сторону барака, где размещалась первая рота. Увидев небольшую скамейку, он присел и, подняв голову, долго смотрел уже на ночное небо. Потом, обхватив голову руками, замер. Только после полуночи пришел в свою комнату и, не зажигая света, упал на кровать. Ему даже думать о гибели Николая было трудно. В памяти всплывал Коблик то стоящим у окна вагона, то улыбающимся среди солдат, то смотревшим в глаза Андрею и серьезно что-то говорившим. Несмотря на усталость, Бровиков так и не смог уснуть в ту ночь.
Уже рассвело, а Бровиков оставался в своей комнате, на утренний подъем и завтрак он не пошел. А когда время приблизилось к полудню, его вызвал комдив полковник Грачик. Поздоровался за руку и пригласил присесть в кресло:
– Устал, браток?
– Нет, товарищ полковник. Это же наша работа – исполнять воинский долг.
– Это правильно, – кивнул головой Грачик. – Наши ребята исполняют долг с честью. Жаль только, что немало наших пацанов, да и офицеров, погибли. Контрреволюция окрепла. Несколько лет назад я уже был здесь и сейчас вижу, как противник стал сильнее, да и вооружен новейшим оружием. Одно только успокаивает, что не дали Америке воспользоваться моментом и поставить здесь в 1979 году свои «першинги» с ядерным оружием.