Когда поднес Лидии эту жуткую смесь, она отшатнулась:
– Что это?
– Противоядие. Пейте быстрей.
Она понюхала и, глядя с подозрением, спросила:
– А почему оно пахнет корвалолом?
– По качану! – рассердился я. – Откуда мне знать, что тут фармацевты нахимичили? Пейте скорей, дорога каждая секунда!
Лидия испуганно тряхнула челкой, зажмурилась, брезгливо зажала нос и залпом опорожнила трехсотграммовый бокал. Я был восхищен: сам бы под расстрелом эту гадость не выпил бы.
А Лидия выпила и прилегла на диван помирать.
– Ох, – стонала она, выворачивая наизнанку мне душу, – что-то плохо, совсем плохо, видит бог, все хуже и хуже.
– Девочка моя, потерпи, скоро противоядие начнет действовать, – уговаривал я ее, нервно поглядывая на часы и отмечая, что теперь-то бедняжка скоро умрет: двести граммов касторки, плюс болтушка из карвалола, валидола и пустырника и т. д. и т. п. – это что-то! Я бы точно не выжил…
Однако, умирала Лидия как-то настораживающе долго. Я отнес ее в спальню и рискнул позвонить матери.
– Мама, я насчет яда. Ты не в курсе, он быстродействующий?
Мать поняла меня с полуслова.
– Как раз нет, – охотно пояснила она, – в том-то и дело, что первое время не действует совсем. Как бы не действует, а сам тайно ведет свою разрушительную работу.
Я в панике бросил трубку и помчался в спальню смотреть на Лидию. Она лежала на моей кровати, свернувшись калачиком и держась за живот.
«Бедная девушка, – горестно подумал я, – такая свежая, такая красивая, а внутри нее уже идет разрушительная работа. Катастрофа!»
Лидия заметила меня и сказала:
– Мне кажется, я умру.
Я рассердился:
– Глупости. Ты будешь жить, ты молода и красива.
– Нет-нет, – покачала головой она. – Противоядие не работает. После него мне стало еще хуже.
Вдруг она приподнялась и спросила:
– Вы правда считаете меня красивой?
Я хотел ей ответить, но запищал телефон. Звонили из агентства.
– Билеты заказывали? – спросил механический (то ли женский, то ли мужской) голос.
– Да, да, – заверил я.
– Один билет на автобус?
– Да, один билет на автобус.
– Все. Ждите. Завтра вам принесут.
И голос исчез, вместо него раздались гудки.
Лидия, а она, приподнявшись на локтях, напряженно вслушивалась в разговор, сразу откинулась на подушку и спросила:
– Зачем вам автобус? Вы же хотели умереть?
– Это я позже захотел, после того, как заказал билеты, понимаете, – начал оправдываться я, но она меня оборвала: