Кутеж на лесной заимке длился два дня и еще три дня ослабевшие
боевики, изнасилованная жена Паши и девки, глотали бесполезные
антибиотики и медленно умирали.
В итоге конец один – все умерли. А вот дети выжили, смогли
отсидеться в сарае и выползли, когда все закончилось. Оказалось,
что у них был природный иммунитет от отца. И вот так возникло новое
поселение. Дети спалили оскверненный злодействами и болезнью дом, а
сами стали жить в соседнем. Осень и зиму они перебедовали. Благо,
припасов хватало. А дальше было легче.
25.
- Дай бензина! Хоть канистру! Будь человеком!
Перед машиной стоял худой мужчина в рваной майке и грязных
шортах. В левой руке ржавая канистра, а в правой ломик. Голос
умоляющий и лицо простое, а глаза злые и недобрые. А что самое
плохое, за его спиной, держась в отдалении и отслеживая нашу
реакцию, еще полсотни человек. Пока они боялись автоматов, которые
мы выставили перед собой, прикрываясь дверьми микроавтобуса, но в
любую минуту толпа могла сорваться.
- Пошел отсюда! Считаю до трех! Не уйдешь, пристрелю!
Голос Андрея Ивановича звучал грозно и он не шутил. В самом
деле, пристрелит, чтобы отпугнуть толпу. А я в очередной раз
пожалел, что мы взяли с собой бензовоз. Все заправки на нашем пути
были закрыты, а в деревнях, если их еще не посетила чума, сидели
обозленные мужики, которые не подпускали чужаков и при случае
грабили проезжих. А тут мы, такие красивые, с бензовозом в колонне.
Поэтому все, кого встречали на пути, хотели одного – топлива. Вот
только мы не останавливались. Выстрелами отгоняли бедолаг, которые
застряли на дороге, кружили по местным дорогам и почти прорвались к
повороту на Аким. Еще немного, всего семь-восемь километров по
трассе на Ухту и поворот налево. А дальше по грунтовке доберемся до
родины Ивановых. Но снова заминка.
- Раз! – голос дядьки разнесся над дорогой.
- Да хоть три! – закричал мужик. – У меня выхода все равно нет!
В Ухту не пускают! Бензин кончился! Жрать нечего! А у меня три
пацана и мать больная в машине! Терять нечего!
- Чем больна мать!? – Андрей Иванович едва не выстрелил, и я
заметил, как дрогнул его палец на спусковом крючке.
- Сердце у нее больное! – мужик, психуя, бросил на дорогу ломик.
– Любой, кто в лагере, подтвердит! У нас нет больных! Пока нет! Но
если останемся, все сдохнем! Дай бензина!