Медея
собиралась перепрыгнуть на следующую крышу, как вдруг ощутила на
своём плече холодное касание. Реакцией стала яростная атака. Медея
с разворота махнула ногой, но никого не задела. Лишь рассеяла
невидимость и ударной волной повредила соседнее здание. Медея
огляделась вокруг – никого, но чувство хладного прикосновения всё
ещё было при ней. Фея перевела взгляд на плечо и убедилась в том,
что его сжимает отсеченная конечность. Медея тут же отбросила от
себя эту мерзость, а та, вскочив на пальцы, словно паук на лапки,
поползла к ней. Добраться и ещё раз коснуться бескрылой фее
отсеченной руке уже не удалось. Длинная стальная игла буквально
пригвоздила её к крыше.
– Тебя
тяжело найти! – послышался знакомый Медее голос.
Бескрылая
фея повернула голову и увидела трёх незаурядных оскверненных.
Облаченного в эпические латы нежити юношу по имени Эльдман.
Покрытые зеленой пеленой глаза, бледно-синяя кожа без каких-либо
следов гниения, и торчащие из-под верхней губы клыки выдавали в нём
вампира.
«Эльдман 66ур. 115т ОЗ.»
Позади
юноши стоял внушительных размеров и телосложения обмотанный в
кровавые бинты осквернитель по имени Брутус. Из-за спины,
накаченной как Атлант мумии, выглядывал тяжелый каменный
гроб.
«Брутус 58ур. 95т ОЗ.»
Третьим
осквернителем была женщина по имени Сильвина. Даже будучи мертвой,
она источала женские чары. Предпочитая платью кожаные штаны
Сильвина носила обмотанные вокруг тела длинные цепи, с концов
которых свисали крюки мясника.
«Сильвина 62ур. 99т ОЗ.»
Несколько
секунд и Медея вспомнила эту троицу. Тогда, при высадке на
оскверненный остров, они помогли ей убить капитана обитателей леса.
Но что ещё важнее, они предлагали ей присоединиться к белому
чернокнижнику. Этот факт наводил всего на одну мысль – перед ней
враги. Способности вампира были очень опасны, а со времени их
последней встречи он стал ещё сильнее, поэтому Медея не спешила
предпринимать каких-либо действий.
– Мы можем
поговорить? – сделав шаг ей навстречу, спросил Эльдман.
Ни в его
тоне, ни во взгляде Медея не заметила признаков агрессии. Он
говорил с ней так, словно они давние приятели.
– Раз ты
использовал для моих поисков столь редкий предмет, – Медея
посмотрела на отсеченную конечность, – полагаю нам есть, о чем
поболтать. Но сразу предупреждаю, кому бы ты не желал смерти…
прости, упокоения, мои цены очень велики.