Самый рассвет, и стража хмурила в
сторону возниц невыспавшиеся лица. Правда, что недовольное
«вякнуть» никто из них не рискнул. Об уезжавших торгах здесь шла
очень непростая молва.
Злые языки поговаривали, что этим
звероватым детям гор человека или гнома было прирезать, что
высморкаться. Вроде да удовольствие от этого получали.
- Уезжаешь, почтенный Тальгар? – из
караулки вышел плотный седобородый гном, ещё помнивший старые
времена.
Вождь торгов кивнул. Видно, было что
огорчён, ничего не хотел отвечать.
- Такая судьба, почтенный, – тяжело
вздохнул стражник. – Был бы помоложе, может тоже с вами рванул...
Ну, бывай друг. Если Братья Подгорные Боги позволят, то
свидемся.
Гном протянул кочевнику руку,
которую тот молча пожал. Затем Тальгар кивнул и тронул поводья
жеребца.
И караван, сопровождаемый верховыми
торгами, двинулся дальше. Правда, на развилке повозки почему-то
свернули с широкого купеческого тракта, ведущего в человеческие
королевства. Путь их лежал в сторону гор, где когда-то возвышался
первый город клана Черного топора.
- Прости меня, Колин, – Тальгар
спрыгнул с жеребца и медленно пошел в сторону исполинских
развалин.
Именно здесь ещё несколько лет назад
тянулась массивная защитная стена с огромными башнями, которую они
строили все вместе – он, Колин, Амина, Кром с братом и
остальные.
А чуть дальше стояли особые башни со
стрелометами, которые Колин назвал паровыми пушками. Тальгар
прекрасно помнил, какие тяжеленные каменные глыбы швыряли эти
орудия.
Отсюда было видно огромные ворота,
ведущие в подземный город. Только сейчас они были плотно заложены
камнями, почти полностью закрывшими створки ворот. Новые старейшины
почему-то невзлюбили этот город, основав новый почти в десяти
верстах отсюда.
- Вождь, пора - один из тоигов
подошёл ближе. - Кони что-то хрипят. Наверное, поблизости бродят
волки. Уходить нужно. Говорят, это место теперь влки
облюбовали...
Скривившись, Тальгар сплюнул.
Страшно обидно стало. Город, за который они пролили столько крови,
сегодня стал прибежищем серых хищников. Нельзя так относится к
своим предкам, к родным кочевьям и стойбищям. В его родной степи
место предков священно и почитаемо всеми – и старыми, и малыми.
Здесь же все переменилось. Он вновь
смачно сплюнул. Им еще раньше нужно было уходить.