Мальчик снова пролез через дыру в
заборе и оказался на территории, откуда уже осторожно подобрался к
месту.
- Нужно вспомнить, гражданин
Никифоров. Обязательно нужно вспомнить, - повторял мужичок, то и
дело зачесывая свои волосы на плешь. - Тут может настоящий маньях
отработал. Врач сказал, что удары носились с такой силой, что можно
было кирпичную стену пробить. Что вы говорите?
Здоровяк как раз пытался что-то
произнес, с трудом ворочая языком:
- Ко-о-о-о...
- Что Ко? Камнем что ли вас двоих
били? Колуном? Черт, ничего не разберу, - бурчал следователь,
наклоняясь ниже к здоровяку. - Громче говори.
- Коля... Он говорил, что его зовут
Коля, - наконец, вымогателю удалось выдавить из себя желаемое и он
с облегчением откинулся на носилки.
Обрадованный следователь тут же начал
что-то строчить в записную книжку. Видимо, решил, что преступника,
излупившего добропорядочных граждан зовут Николай и его теперь с
легкостью удастся изловить.
Поднимаясь по лестнице на свой этаж,
Тимур твердо решил во всем признаться. Да, во всем, что только что
с ним произошло. Скажет, что шел домой и услышал мамин крик. От
сильного испуга бросился бежать на ее голос. Думал, что с ней
что-то плохое случилось. Из кустов увидел, как у нее отобрали
кошелек. Мол, тут у него что-то помутилось в голове и он схватил
палку. Может же быть на стройке палка? Вот с этой палкой затем
выскочил из кустов и кинулся на этих людей. Скажет, что в этот
момент совсем ничего не соображал. В глазах двоилось, троилось.
Просто сильно-сильно махал палкой, чтобы они отстали от мамы. Когда
же пришел в себя, то нашел валявшийся на земле кошелек. Хулиганов
же и след простыл. Примерно такую историю Тимур и думал рассказать.
Не говорить же о внезапно проснувшихся у него странных
способностях, которые он и сам не понимал. Больше того, сильно
побаивался. Ведь могло и еще что-то появиться. Вдруг рост начнет
уменьшаться. Увеличиваться в размерах мышцы рук, ног, спины. Может
еще что-то вырасти и стать непропорционально большим. Что тогда
будет?
Правда, с каждым пройденным этажом
его решимость открыться матери становилась все меньше и меньше. К
пятому этажу от нее, честно говоря, почти ничего и не осталось.
Когда же после звонка в дверь на пороге появилась его мама с
заплаканными глазами, она и вовсе улетучилась.