Сестричка шмыгнула носом, не зная что
ответить. С бредовыми речами пациентов после комы она еще не
встречалась.
- Позови Роланда? - вновь заговорил
он, требовательно схватив ее за руку.
Хватка у мальчишки оказалась на
удивление крепкой. У ней даже промелькнула мысль, что теперь на
руке останется синяк.
- Какого Роланда? - сглотнула она
появившийся в горле комок. - Твоего врача зовут Лев Герасимович...,
- только и смогла она ответить.
К счастью, дверь палаты отворилась и
внутрь влетела женская фигурка, на мгновение застывшая на середине
и тут же бросившаяся к мальчику.
- Сыночек, сыночек, миленький,
кровиночка моя! - начала она его покрывать поцелуями, гладить по
голове. - Очнулся! Очнулся! Я же каждый день за тебя Боженьке
молилась, чтобы ты проснулся! Каждый день...
Не сводящая со странного пациента
взгляда, медсестра заметила, как у того начало меняться необычное
выражение глаз. С них словно сползла сплошная белая пелена,
высвобождая изнутри настоящего мальчика.
- Мама...
Бедная женщина ни на шаг не отходила
от мальчика. Стул к самое его кровати поставила и все время
норовила к нему прикоснуться. Словно не верила своим и глазам и
хотела снова убедиться, что происходящее не сон. Она то тянулась
подушку ему поправить, то коснуться исхудавшей руки, то причесать
непослушный локон челки. В глазах все еще стояли слезы, которые она
время от времени промакивала платочком.
- Отмолила, отмолила сыночка, -
негромко шептала женщина, не сводя со своего ребенка, полного
нежности, взгляда. - Уж думала и не..., - осеклась, испуганно
дернув взглядом и не договорим страшные слова. - Ты, лежи, лежи. Не
вставай, - рукой подоткнула свисавший к полу край одеяла. - Доктор
сказал ведь, что полежать пока немного надо.
Вновь текли слезы, которые она уже и
не пыталась вытирать. Она же почти надежду потеряла. Доктора, будь
они не ладны, прямо не говорили, но намекали, что все у ее мальчика
плохо. Слишком уж страшный был удар того грузовика, под который
попал Тимур. Ему весь затылок размозжило, крошечные косточки едва
не по частям собирали. Чудо было, что он вообще на операционном
столе не умер. Собственно, врачи поэтому перед ней и качали
головами. Мол, надежды, считай, почти и нет никакой. В кому ввели,
а там, как Бога даст. Вот она и истово и молилась. Батюшка
посоветовал иконе Богородицы поклониться. Всякому помогает, сказал,
и ей должна помочь. Она и молилась. Бывало с утра на работу бежит,
после в больницу у кроватки сына посидеть. Вечером в церквушку.
Встанет там в уголке и просит Богородицу пожалеть ее кровиночку.
Поплачет немного, чего греха таить. От слез ведь тоже немалая
польза. На душе чуть легче становиться, тяжесть из тебя тянется
наружу.