На следующие несколько часов Тимур
словно выпал из времени. Трудовик замахнулся на модель китайской
джонки, из которых в средние века состояли многосотенные пиратские
армады. Работа сложная, но интересная, требующая специфических
навыков и глубоких знаний особых исторических подробностей. Вот по
поводу них они и спорили, с жаром, едва не с переходом на
личности.
- Все, Тимур, что-то мы засиделись.
Ты целых три урока здесь просидел. Давай-ка, беги в класс. Хоть
оставшиеся досидишь, - мужчина посмотрел на часы. - Как бы мама
твоя меня не заругала, что учиться мешаю, - на его губах вновь
улыбка появилась. – Иди.
Подросток со вздохом встал. Не
хотелось уходить. Трудовик оказался настоящим кладезем знаний,
которых нужно было впитывать и впитывать. Но никуда не денешься,
нужно уходить.
Тимур закрыл дверь мастерской и
застыл у стены. Раздумывал, идти на оставшиеся уроки или нет. Не
хотелось, честно говоря. Дома его ждала игра, в которой еще
предстояло разобраться.
-Тимка! Где тебя носит?! Кабзда тебе,
Тимка! – откуда-то сбоку к нему подлетел белобрысый пацан с
лопоухой головой. – Тебя там Инга (Инга Алексеевна - директор) с
собаками ищет! А с ней еще какой-то мужик! Болтают, что ты Филипова
избил! Ногу ему сломал! Беги к ней быстрее!
Бежать он, конечно не побежал. Просто
пошел прогулочным шагом. В этом вопросе нужно было разобраться.
- Каде-е-е-в?! –
пронзительно-презрительным тоном встретила его секретарша в
приемной, молоденькая дурочка с накладными кудрями и накаченными
губами. Смотрела на него так, словно он виновный во всем на свете.
– Сбежать хотел! Не получится, - торжествующе прошипела она. –
Быстро к Инге Алексеевне!
Смерив ее отсутствующим взглядом,
подросток толкнул дверь и оказался внутри просторного, залитого
солнечным светом, кабинета. Не успел сделать и шага, как оказался
под прицелом двух взглядов – женского, возмущенного, и мужского,
презрительного и давящего.
- Доброго всем дня, - Тимур медленно
обвел взглядом присутствующих, сидевших за столом с чаем и
печеньями. – Приятного аппетита, - не дождавшись никакой реакции,
пожал плечами и сел в стоявшее у стены кресло.
От этого, казалось простого действия,
директоршу, старую деву в красном брючном костюме едва удар не
хватил. Побагровела, скривилась, словно лимон надкусила.