– Можете говорить в присутствии этих товарищей, – показав на Орлова и Затонского, разрешил Асанов.
Старший лейтенант по-прежнему молчал. Только старался не смотреть своими опухшими покрасневшими глазами в лицо генералу.
– Руки, – крикнул вдруг Орлов, – покажите руки!
Чутов, недоумевая, поднял чуть трясущиеся руки.
– Все ясно: пил, мерзавец! – загрохотал Орлов. – Пойдешь под трибунал, мать твою! И это лучший офицер! Таких людей, Акбар, ты еще можешь рекомендовать?
Асанов молча смотрел на Чутова.
– В чем дело? – мягко спросил он.
Старший лейтенант молча закусил губы. Его немного трясло, словно в лихорадке.
– Вы больны? – спросил Асанов.
– Нет, – вытянулся Чутов. – Разрешите повторить стрельбу.
– Не разрешаю. Идите в свою комнату. Потом поговорим. – Чутов не успел выйти, как в комнату вошел майор Машков.
– Разрешите?
– В чем дело? – Асанову начали надоедать сегодняшние сюрпризы его сотрудников.
– Разрешите поговорить с вами лично, – попросил Машков.
– Говорите здесь, – все-таки Асанов разозлился.
– Товарищ генерал! Прошу предоставить старшему лейтенанту Чутову недельный отпуск.
– Что? – не выдержал Орлов. – Еще адвокатов нам не хватало. Развели бардак, понимаешь.
– Говорите, – Асанов уже понял, что случилось нечто серьезное.
– Сегодня ночью у старшего лейтенанта Чутова умерла жена в больнице, во время операции. Двое детей остались дома одни. Их взяла соседка, Акбар Алиевич, – очень тихо сказал Машков.
В комнате наступило молчание.
Орлов крякнул от неожиданности.
– Почему вы сразу не рассказали? – покачал головой Асанов.
– Я подал рапорт, товарищ генерал. Он у вас в кабинете, – ответил Чутов.
– Недели не хватит, – вздохнул Асанов, – даю вам один месяц. У вас есть кому оставить детей?
– Нет, товарищ генерал. Мы с женой – детдомовские, – немного виновато ответил Чутов. – Наверное, подам рапорт об увольнении.
– Идите, Чутов, – отпустил его генерал. – Машков, вы останьтесь.
– Стойте, – приказал Орлов и, помолчав, негромко попросил: – Извините меня, старший лейтенант, я не знал.
Чутов кивнул головой.
Когда за ним закрылась дверь, Орлов с досады ударил кулаком по столу.
– Вот парень – кремень. И ведь не говорил ничего.
– Машков, нужно помочь ему, – предложил генерал, – по нашему обычаю.
– Взять вещмешок? – спросил Машков.
– Да.
Это был обычай, свято соблюдавшийся в элитарных группах военной разведки. В случае гибели товарища остальные собирали деньги для его семьи. При этом приносился вещмешок, и каждый бросал туда деньги. С таким расчетом, чтобы не было видно, кто сколько дал. Считалось, что каждый дает в меру своих возможностей.