— Хорошо, — ответил я. — Бросайте оружие. Завяжи Ясмине глаза и
руки с ногами ей свяжи, тогда и займёмся раненными.
— Нет! Тогда ты нас точно прикончишь! — истерично взвизгнула
девушка.
Неожиданно Аня, лежащая без движения, приподняла залитое кровью
лицо. Взглянув куда-то мне за спину, девушка вытянула руку мне за
спину. Резко обернувшись, я увидел, как Настя вонзает один из
кинжалов в возникшую перед ней воздушную преграду. Тянули время,
да? Ну-ну. Почти получилось, уроды.
Спину обожгло болью. Очередная Сосулька вошла под лопатку. Всё,
моя жалость кончилась. Не обращая на Настю внимания, рванул в два
Шага к парочке впереди. В этот я раз не стал устраивать обходных
манёвров, и, замерев в полуметре перед опешившим здоровяком, резко
опустился на одно колено и Усиленным Ударом вогнал нож ему в левую
голень. Парень, вопя, рухнул наземь. Минус ещё один пидарас.
Ясмина стояла в трёх шагах передо мной. Шаг вперёд и чуть влево,
и мой кулак обрушивается прямо на челюсть девушки. С мерзким
хрустом та провисает, держась уже на одной коже. Мой удар сейчас
даже без навыка мощнее, чем у профессионального боксёра-тяжеловеса.
С такими-то характеристиками!
Девушка, словно тряпичная кукла, улетает в стену и падает на
землю. Её мгновенно вырубило от болевого шока. Оборачиваюсь и гляжу
на Настю. Стоит, прижав кинжал к шее Ани. Её колено на позвоночнике
девушки, твёрдо фиксируя мою соратницу на земле.
— Патовая ситуация, — хладнокровно заметила девушка.
— Да нихуя. Аня, используй щит! — велел я.
— Прости, Кость, мп кончилось, — ответила устало девушка.
— Если ты убьёшь её, я тебе гарантирую, что буду по кускам тебя
резать, — бросаю я и, используя Шаг, уворачиваюсь от Разряда Тока
пришедшего в себя Стаса.
Следующий шаг, и моя нога, обутая в жёсткий армейский ботинок на
слегка утолщённой, твёрдой подошве превращает нос парня в месиво.
Развернувшись к вопящему от боли здоровяку, что сейчас катался по
полу, я двумя прицельными пинками в голову выключил и его. Затем,
вернувшись к Стасу, решил проверить одну теорию. Усиленный Удар
ногой — и рука парня ломается. Раздаётся полный боли вопль,
переходящий в исступлённый хрип, а затем в стоны боли и
рыдания.
— Отпускай Аню, или ему конец, — заявил я.
— А какое мне дело? — равнодушно ответила она.
— Вот как? Отлично, — усмехнулся я.