Арагон хмыкнул и, не ответив, продолжил путь, но затем вернулся и просунул сквозь решётку что-то отдалённо напоминающее подушку.
— Вот твой комфорт, — сказал он, когда я взяла в руки вонючую грязную и непригодную к использованию по назначению вещь. — И не наделай глупостей, — строго предупредил он.
— Тебе хорошо говорить, а где у меня гарантия, что я когда-нибудь выйду отсюда?
— Там же где моя, что ты честно исполнишь данное тобой слово служить мне, — объяснил Арагон и ушёл. Постепенно шаги Влада стихли, и воцарилась тишина.
О любви к комфорту я не соврала, но и к лишениям, за время, проведённое на диких землях, привыкла. Не раз и не два приходилось спать, то в лесу, то в переполненной гостинице бок о бок с убийцами, мошенниками и прочим сбродом. Но одно дело лишения, и совсем другое — смертная скука. В камере из развлечений — только ходить из угла в угол. Я так скоро завою от тоски. Выбраться из тюрьмы для меня не проблема, и Арагон знает об этом. Устроил мне проверку, хорошо, потерплю и всё выдержу.
После, как мне кажется, нескольких часов громко заурчал живот, как будто я без него, не знаю, что дико хочу есть. Интересно Арагон меня кормить собирается или нет? Если нет, то надеюсь за ужином он подавится или ещё лучше отравится.
У входа в подвал скрипнула дверь, и я услышала приближение шагов. Подбежала к решётке и выглядываю, ко мне пожаловал мальчик, что нёс сумки с моими вещами, он просунул сквозь решётку кувшин молока и хлеб. Поблагодарив парнишку, я жадно накинулась на еду.
— А вы могли бы мне отдать кувшин, — попросил мальчик, когда я доела последний кусочек хлеба, а кувшин поставила в угол.
— А можно оставить, я молоко не допила? — спросила я, и мальчик в ответ покачал головой. — Ты без спросу мне всё принёс, твой хозяин запретил меня кормить, да? — озвучила я своё предположение, и чтобы не навредить парнишке, вернула ему графин.
— Нет, он не запретил, но и кормить вас не приказывал. Я так на свой страх и риск, — пояснил мальчик и, забрав с собой все остатки от моего обеда, убежал прочь.
Облокотившись на стену, сижу с закрытыми глазами и мысленно отрабатываю технику ближнего боя, причём мой соперник как две капли воды похож на Арагона, и раз за разом позорно мне проигрывает. После нескольких поединков радость от битья наглой физиономии Влада притупилась, и я, одержав очередную бесспорную победу, заснула.