– Как это? – распахнул рот Дуся.
У главного весь запас энергии иссяк, он рухнул в свое кресло и устало принялся жаловаться:
– Зарплату не выдают, работают как придется… Чего объяснять – проснулась наша медсестра перед утренним кормлением, видать, инстинкт сработал, стала детей готовить, а вместо твоей, прости господи, кукла лежит. Да большая такая, с настоящего ребенка. Настя не сразу и сообразила, что это не ребенок.
Дуся гневно сощурился – упустить единственную дочь!
– Так, значит, в отделении новорожденных Настя дежурила? Правильно! Была б Валентина Петровна – у нее б не уперли! А эта все время спит! Прямо медведь какой-то! Нет, ну как можно было перепутать?! А вы-то! Я еще не успел ребенка родить, а вы его уже где-то потеряли! Почему сразу в милицию не сообщили?
– Так надо ж было с тобой переговорить! Вдруг это все ты умудрил! – возмутился главный.
– Я что, совсем идиот, по-вашему, да?!
– По-моему, да! – сознался главный. – А как тебя еще понимать-то?! То это не твой ребенок и девица к тебе просто так прицепилась! То теперь подавайте мать с дитём! Вон как разошелся, что мы ребенка потеряли!.. А сам! Носилки теряешь чуть не каждый день, я же молчу! Не санитар, а сто двадцать килограммов проблем! Хоть бы похудел, что ли!
– Попрошу фигуры моей не касаться! Лучше в милицию звоните! – гаркнул Дуся. – Номер знаете? Я помню – ноль-два.
Главный нехотя потянулся к телефону.
– Алло, это милиция? Я говорю, это милиция?
– Матвей Макарович, а ту соседку еще не выписали? – нахмурился Дусик.
– Какую соседку?.. А это я не вам! Это говорит главврач…
– Ну ничего не понимает! Главврач он еще, видите ли!! – кипятился Филин. – Из палаты Радько соседку выписали?!
Матвей Макарович обиделся за главврача.
– Ты на меня чего рычишь-то?! Уволю ко всем чертям!.. А это я, простите, снова не вам… Да-да, я вас слушаю… Конечно, какой-то дебил издевается… Простите, дебил это кто?
– У нее палата сто седьмая, так кажется? – уточнил Дуся.
– Я не издеваюсь! Это надо мной тут один… издевается! Я – главврач! – кому-то в трубку доказывал Матвей Макарович.
Дуся не стал контролировать его переговоры с милицией, а направился в палату Радько.
Теперь здесь была одна только Милочка. Она накручивала на голове немыслимый тюрбан из косынки. Косынка была маловата, и тюрбан не получался роскошным, торчал хилым кукишем, и Милочка злилась.