С утра на квартире Распутина начали появляться посетители, очень интересовавшиеся бумагами исчезнувшего хозяина.
Из протокола допроса Манасевича в Чрезвычайной комиссии: «– Вы были у Распутина на квартире в ночь, когда он исчез?
– Был утром… я приехал… там был переполох, приехал Симанович с епископом Исидором и рассказал, что были у пристава части, где все произошло.
– Вы его бумаги разбирали?
– Не касались. (Манасевич, естественно, не мог ответить иначе. – Э.Р.)
– Протопопов при вас посетил квартиру Распутина?
– При мне не было…»
Из протокола допроса Протопопова:
«– Есть молва, что сразу после убийства вы пришли к нему на квартиру?
– Никогда… ведь там была полиция…»
Но министр внутренних дел, учитывая связи Распутина и с ним, и с «царями», просто обязан был прибыть туда раньше полиции, раньше всех, в том числе и Манасевича, – как только узнал об исчезновении Распутина. Так что после всех этих внимательных гостей никаких важных документов в квартире остаться уже не могло.
Между тем события развивались. В два часа дня генерал Попов получил извещение, что на Большом Петровском мосту на Малой Невке имеются следы крови, а под мостом найден ботик коричневого цвета. В три часа ботик был предъявлен дочерям Распутина, и они «признали его принадлежащим отцу».
«Я не хочу верить, что его убили…»
Предполагаемая смерть фаворита переполошила все высшее общество. Великие князья, послы, министры, двор – все горячо обсуждали слухи о гибели полуграмотного мужика из сибирского села.
Из дневника великого князя Николая Михайловича: «17 декабря в 5.30 – 2 телефонных звонка, один от княгини Трубецкой, другой от английского посла Бьюкенена… мне сообщили, что прошлой ночью убит Григорий Распутин. Такое неожиданное известие ошеломило меня, и я помчался в автомобиле в дом брата Александра на Мойку, чтобы узнать в чем дело… Прислуга сообщила, что Феликс вернется поздно…»
Видимо, Николаю Михайловичу сообщили не только об убийстве, но и о том, что Феликс, живший тогда у Александра Михайловича, подозревается в преступлении. Не застав Юсупова дома, великий князь отправился обедать в мятежный «Яхт-Клуб». В тот день клуб был переполнен, множество экипажей и авто дежурили у входа.
Аристократический муравейник гудел… «Все только и говорили об исчезновении Гришки… Под конец обеда явился бледный как смерть Дмитрий Павлович, с которым я не разговаривал, так он сел за другой стол… Трепов доказывал во всеуслышание, что все это ерунда… Между тем Дмитрий Павлович заявил другим, что