И что – мне так и придётся постоянно бороться с собой и своими желаниями? Считаться с загонами и пунктиками Ильи? Бояться сделать лишнее движение, не сметь обнять и поцеловать, когда вздумается? Я в стотысячный раз за сегодняшний вечер мысленно задаю себе вопрос: надо ли оно мне?
Наконец Илья негромко выдыхает, словно тоже не дышал всё это время, и осторожно отстраняется. Очевидно, за сегодняшний вечер он уже превысил свой лимит прикосновений.
– Мариша, – спрашивает он осторожно, – ты выйдешь за меня замуж?
Замуж? Замуж, чёрт побери?! Я не ослышалась? Мы даже не пробовали жить вместе, я вообще не представляю, каково с Ильёй в быту – но не без оснований предполагаю, что совершенно невыносимо. В конце концов, мы даже ни разу ещё не занимались любовью – а вдруг у нас полная, абсолютная несовместимость в постели?
Я открываю рот для того, чтобы сказать что-то вроде: “Ах, это так неожиданно, мне нужно время, чтобы серьёзно всё обдумать, мы должны получше привыкнуть друг к другу” и прочий вежливый дежурный бред, который в подобных случаях полагается лепить в качестве отмазки, но... с моего языка вдруг срывается:
– Да, конечно! Я согласна!
И только потом понимаю, как круто попала...
Лиза, октябрь 1994 года
– Лизюкова-а-а!.. – послышалось под балконом. – Подъём! Ну, Лиз!.. Выходи!
Что и говорить, глотку драть Берендеев умел на славу. Эти его позывные, должно быть, переполошили всех жителей двора, ещё пребывающих в сладкой утренней полудрёме.
– Я вот щас в милицию позвоню, шпана малолетняя! – раздался откуда-то сверху сварливый женский голос. – Чего разорался с ранья? Людям спать не даёшь в их законный выходной, между прочим!
Тимка незамедлительно вступил в диалог с неизвестной тёткой, проявляя чудеса дипломатии и на время отвлёкшись от основного занятия, так что Лиза, уютно обняв подушку и пристроив на ней щёку, незаметно снова поплыла в манящий мир сновидений.
– Лизка-а-а! – очередной вопль со двора заставил её вздрогнуть и в испуге открыть глаза. Сколько времени? Неужто уже восемь?.. Господи, как же ей не хотелось вылезать из мягонькой, тёплой, удобной постели и тащиться на улицу!
На соседней кровати недовольно заворочалась сестра.
– Когда-нибудь я убью и тебя, и твоего рыжего идиота Берендеева, – простонала она. – Я мечтала, что отосплюсь в субботу... А этот гад мне весь сон перебил.