Хотя в итоге то я всё равно сдох, и приходится начинать всё с
начала. Хорошо, оставим этот момент…
– Ева, в чём дело? Что с тобой происходит? – Растерянно
спрашивала Татьяна. По голосу было слышно, что она удивлена
услышанному. Удивлена и разочарованна.
– Всё хорошо… – Еле слышно пролепетала она. – Просто программа
сложнее стала. Не всегда получается понять все темы. – Жаловалась
Ева.
– Вот! Слышите? – Воскликнула Марина Анатольевна. – Слышите? Я
внимаю это от неё уже в сотый раз. Программа, мол, сложнее стала. –
Она нервно вздохнула. – Но кому, как не мне, преподавателю с
гигантским стажем, знать, что ничего сложного мы сейчас не
проходим! Это я вас уверяю. Ещё раз повторю, – покашляла она, –
через меня прошли сотни ребят и почти ни у кого из них, кроме
клинических идиотов, не возникало трудностей на этом этапе.
Я слышал, как Татьяна попыталась как-то ответить на это плохо
завуалированное оскорбление в адрес её дочери, но Марина
Анатольевна перебила:
– Всё дело в каких-то сторонних причинах, Татьяна Николаевна!
Это бесспорный факт. И примите его как данность, уж будьте
добры.
Я понимал, что терпеть всё это хамское отношение со стороны
носатой швабры приходилось только по одному поводу. Отсутствию
финансов на более хорошего репетитора. Семья, у которой едва
хватает денег на человеческое проживание, просто физически не может
позволить себе другого. Поэтому приходится выбирать – либо терпеть
ужасное отношение, но, смиряясь, получать шанс на лучшую жизнь в
будущем, либо послать Марину Анатольевну и тогда точно остаться на
зловонном и нищенском дне.
Семья выбрала первый вариант.
– Хорошо, Марина Анатольевна… – Обречённо вздыхала Татьяна. – Мы
решим этот вопрос.
– Ещё бы вы не занялись его решением! – Чуть не вскрикнула
репетиторша. – Ладно. – Она успокоилась, будто шарик, из которого
вышел почти весь воздух. – Я донесла до вас эту информацию, и это
самое главное для меня, как для педагога. А заниматься её решением
– это уже ваши заботы. Моё дело – учить. Точка. – Марина
Анатольевна припечатала кружку с водой, которую я для неё
приготовил, к столу, и скрипнула стулом. Двинулась прочь.
Как шпион, я на носочках прокрался в комнату и спрятался в ней.
Обнаружения не произошло – и это радовало. Но как только присел на
диван, услышал доносящийся с кухни голос Татьяны. Она просила
закрыть за Мариной Анатольевной.