Я отключил звук, чтобы больше не попадать впросак и продолжил
слушать.
Татьяна, через слово срываясь на слезливые интонации,
говорила:
– Как же всё надоело… проблемы наваливаются как снежный ком.
Денег не хватает, на работе завал, долбаная, эта… Марина
Анатольевна! У тебя там чего-то приключилось, а рассказывать не
хочешь…
Ева что-то неслышно пробубнила и тут же затихла.
– Когда же всё это закончится? – Не веря в то, что это и правда
может закончиться, восклицала Татьяна. – И тут, как вишенка на
торте, ещё одна проблема нарисовалась…!
– Что случилось…? – Придавленная исповедью Татьяны, аккуратно
спрашивала Ева.
– Да ничего! – Воскликнула Татьяна и резко затихла. Через
несколько секунд послышались лёгкие всхлипы.
Я максимально сосредоточился и сам стал слухом, ведь сейчас
Татьяна могла сообщить о том, что её так беспокоит, то, о чём она
уже хотела сказать, но так и не успела.
Прослушав ещё некоторое время тихие рыдания, решаю зайти на
кухню. Всё-таки, я не какой-то лишний человек, и о всех проблемах
семьи должен знать так же, как и остальные.
Когда отворил дверь, увидел, как Татьяна, уперев локти в стол,
хныкала в ладони. Ева сидела ни жива, ни мертва, сверлила взглядом
стену.
При моём появлении Татьяна тут же подняла заплаканное лицо и
судорожно начала его вытирать. Видимо, при мне не хотела выглядеть
неподобающе. Встала со стула, повернулась ко мне спиной, и начала
наливать себе воду. В четыре глотка опорожнила кружку, шмыгнула в
последний раз носом и развернулась.
– Ваш отец… – Она остановилась и перевела дыхание. – Умер.
Наверное, в любой другой семье при произнесении этой фразы
участники разговора тут же должны бы были расплакаться. Но не в
этой.
Я оценил выражение лица Евы. На нём не отражалось абсолютно
никакой скорби. Напротив, кажется, проглядывалось что-то вроде
облегчения и в то же время небольшой злобы.
Татьяна напрочь была лишена любых эмоций. Не могла она их
выдавать – устала. Устала от вечных проблем и беспросветности.
Заглянув в память своего реципиента, понял, что и он не особо
скорбел бы от услышанного.
Но, почему тогда эта новость так расстроила Татьяну и какой
реакции она ожидала? Следующая реплика прояснила ситуацию.
– Он умер, и оставил нам охренительное наследство…
На секунду в глазах Евы вспыхнула радость, но, залитая волной
следующих слов, тут же потухла.