На кой чёрт тогда вообще стараться, если можно родиться в
подходящей семье, обладать связями, деньгами, да даже грёбаной
аурой!
Сейчас проходил урок литературы. Урок, знания о котором у меня
однозначно будут получше, чем у местной учительницы. Она
неразборчивым тоном зачитывала сухой и неинтересный конспект, а
ученики при этом занимались чем придётся. Я тоже.
Ехидно поглядывал на беднягу Костика, который ещё не подозревал
о том, что его ждёт совсем скоро. Но, пожалуй, покамест оставим
его. Время главного ублюдка ещё придёт.
Сейчас же жертвой моего угнетения готовился стать рыжий Андрюха.
Тип, который тоже причастен к Саниной смерти. Тот, кого я уже
завтра сотру в порошок.
– Жди… – Прошептал я, глядя на него.
Словами не описать, как же прекрасно пробуждаться ото сна, когда
понимаешь, что тебя ждёт нечто приятное. В моём случае приятное –
месилово с тупорогим одноклассником. Да, дуэль с рыжим должна была
состояться уже сегодня вечером. А это означало плотненькую подпитку
моего сосуда, да и просто весёлое времяпрепровождение.
Наконец-то я вдоволь отдохнул, восстановил недостаток сна, и был
готов к свершениям. Пробудился ещё раньше Татьяниного будильника,
пробрался на кухню и из имеющихся ингредиентов соорудил завтрак.
Конечно, кулинарными изысками тут и не пахло. Пахло, скорее,
какой-то сыростью и подгорелым хлебом. Но общего настроя это никак
не испортило.
Я пожарил гренки и сварил кофе. Поэтому, когда Татьяна с
заспанным видом зашла на кухню, то ей ничего не пришлось делать.
Надо было видеть её искреннее удивление. Казалось бы, я не сделал
ничего особенного, но именно этот жест прогрел её душу и снабдил
позитивом на весь оставшийся день.
– Саша, – обращалась ко мне Татьяна, потягивая ароматный кофеёк,
– не знаю, что в тебе переменилось, но мне это определённо
нравится…
– Не понимаю, что в этом удивительного… – Немного лукавил я. –
Просто делаю то, что должен.
Татьяна добродушно улыбнулась, откусила кусочек подгорелого
хлеба, но, не поведя и глазом, доела его до конца. Также делала и
моя мама, когда я пытался ей угодить. Обе они – мудрые женщины,
понимали, что если человек искренен в своей доброте, не нужно ему
перечить.
Да, готовить я никогда не умел. Сказалась извечная опека со
стороны слуг. Отец буквально не позволял мне заниматься домашними
делами, потому что это было работой определённых людей.