Я поднимаю руки к плечам парня, который продолжает целовать меня, и целую его в ответ с тем же напором, который был с другим. Теперь в моем воображении Влад, и ощущения резко меняются. Меня поглощают и уносят в параллельную реальность чувства, которыми я наполнена в это момент. Но вдруг знакомый глубокий голос с хрипотцой вырывает меня из забытья.
– Есения, в дом! – громко восклицает он, а я резко отскакиваю от Егора. Словно мне на голову кто-то выливает ушат ледяной воды.
– Что, прости? – почти одновременно поворачиваемся в сторону брата, который подъезжает на своем автомобиле. Я невольно качаю головой, понимая, что Влад все-таки принимает эту дорогущую машину в качестве подарка от своего отца.
– Что слышала, сестричка. А с тобой, Егор, нам есть, что обсудить, – свет от фонаря попадает на лицо Влада, и его выражение лица свидетельствует о том, что он не просто взбешен, он пребывает в ярости.
Я открываю рот, чтобы ответить, но перехватываю предупреждающий взгляд своего спутника и, быстро целуя его на прощание в губы, убегаю в дом. По пути на второй этаж гадаю, что могло произойти между Егором и Владом, что в настоящее время они едва выносят присутствие друг друга.
Наспех переодеваюсь в домашнюю одежду и беру пару учебников. Я не уверена, что Влад уже вернулся в свою комнату, но все же выхожу из своей и направляюсь к сводному брату. Вхожу без стука и вижу, что спальня пуста. Окна его комнаты выходят как раз на ворота, поэтому я оставляю учебники на столе и подхожу к плотным шторам, незаметно их отодвигая.
Картина открывается не самая приятная. Парни по-прежнему стоят близко друг к другу и о чем-то говорят. Эмоционально. Кулаки обоих сжаты донельзя, а тела напряжены настолько, что, кажется, ещё немного, и из ушей пойдет пар. Фонари освещают нашу улицу довольно хорошо, поэтому ребят видно почти как днём. Мой брат резко поворачивает голову и смотрит в окно своей спальни. Я знаю, он видит меня, но делает вид, будто не замечает. А мне остаётся только ждать, когда они, наконец, покончат со своими разногласиями, и мы сможем позаниматься, потому как время позднее, и, откровенно говоря, совсем не предназначено для занятий.
Отхожу от окна и присаживаюсь на стул. Нервно открываю один из учебников, но не понимаю ничего из того, что там написано. В голову врезаются воспоминания прикосновений Влада. Я касаюсь своих губ подушечками пальцев и не помню поцелуй Егора. Как и своих эмоций.