Старинная мебель, обитые тканевыми
обоями стены - очень дорогое убранство. Над камином висел портрет
мамы. Не фотография, а настоящая картина. Мама была изображена
совем молодой, но в странном старомодном платье с кучей оборок. На
каминной полке рядом с часами стояла фотография моего старшего
брата Петьки - в парадной форме, которую я не мог узнать. И рядом -
лампадка, какие ставят у могил на кладбищах.
Я снова оглядел всех собравшихся и
только сейчас заметил, что все, кроме меня, были одеты в черное.
Траур?
Неужели…
— Мы призвали твой дух из другого
мира, Михаил, — голос отца заставил меня отвлечься. — В своем мире
ты умер, а нам нужен сильный наследник.
Оля тоже говорила о каком-то духе.
Неужели они это серьезно?
— Пап, я не понимаю. И почему я
ничего не помню? Где мама? Где Петя?
Оля перестала плакать и с яростью
взглянула на отца.
— Да скажи ты уже ему! Он заслужил
право знать.
— Ольга, помолчи.
— Так, стоп, — я пытался уложить
услышанное в голове, но мозг отказывался принимать слова на веру. —
Расскажите подробнее. Пожалуйста. Я все еще ничего не понимаю.
— Думаю, так тебе будет проще
кое-что уяснить.
Отец поднялся, подошел к какой-то
темной занавеске и сорвал ее. Зеркало. Они завесили зеркала -
значит, в доме точно кто-то умер. Старая дурацкая примета, но моя
родня всегда так делала.
— Подойди, Михаил, — поманил меня к
себе отец. — Приглядись повнимательнее.
Я нетвердыми шагами подошел к
зеркалу и с опаской взглянул на себя.
— Ну и дела…
Из отражения на меня смотрел… Я.
Только я, который ни разу не ломал носа в драке и, очевидно, редко
бывал на свежем воздухе. Я казался себе моложе на несколько лет и
выглядел чуть более… худым, что ли. Я-то, настоящий я, со школы по
спортивным кружкам мотался. Да и район у нас был не самый спокойный
- приходилось иной раз махать кулаками.
В остальном же я казался вполне
обычным паренем: лет семнадцать-восемнадцать, рост выше среднего,
волосы русые, но стрижка совсем не походила на ту, что я носил.
В моей физиономии читалось
благородство, охранники называли меня сиятельством, а дом больше
походил на усадьбу какого-то дворянина…
— Где мы? — прислонившись лбом к
холодной поверхности зеркала, хрипло спросил я. — Что это за
место?
— Ириновская усадьба. Наше родовое
поместье. — Папа принял из рук охранника халат и подал мне. —
Накинь, здесь прохладно.