Матвей уже протягивал мне йогурт. Я отпила из бутылки, потом попробовала чай.
-Вкуснооо, - протянула счастливо и нахмурилась, столкнувшись с Беловым взглядом.
Сейчас придется ему все рассказать. Краска затопила все лицо, по-моему даже шею и уши.
-Мне насильно хотели сделать аборт. Я чудом сбежала. И не знаю, как быть теперь, - говорить дальше не хотелось, но было нужно, -Ребенок от Харламова.
Матвей положил ладони на рулевое колесо.
-Борька тебя в клинику отвез?
Вспоминать детально все события прошедших двух суток желания не было. Однако отмалчиваться не получилось бы.
-Нет, - затрясла я головой, - Он приходил позавчера, говорил, что дети ему не нужны, что лучше сделать аборт. Я отказалась. Мы поругались, он ушел.
До сих в ушах звенело: "Аборт сделай, дура!". Потом Борис ушел, хлопнув дверью так, что она чуть не слетела с петель. На столе оставил деньги. Я не считала, сколько. Но много.
Бориса я больше не видела. После его ухода звонил его отец, сказал, что мой ребенок никому не нужен, они его не признают, растить его я буду одна, а после начал угрожать. Я сказала, чтобы он больше не звонил, что ребенка я оставлю. О чем очень пожалела. Надо было соврать, сделать вид, что послушалась. Меня затолкали в машину на улице. А сегодня потащили в операционную.
Я резко выдохнула.
-Я не знаю, сам это Борис до такого додумался. Или кто-то из его семьи. Но выяснять не хочу.
Лицо Матвея приобрело жесткое выражение.
-Он тебя изнасиловал?
Этот вопрос был закономерен, если знать о наших с Харламовым взаимоотношениях. И тем более неприятно было озвучивать правду.
-Нет. Я сама. Бабушка умерла. А Борис... Он стал помогать. И я.. Не знаю я, как!
Последние слова я выкрикнула, обернувшись к Матвею. Зачем он заставляет меня чувствовать себя еще большим ничтожеством?
-Ясно. Что у вас, баб, в голове?
Осуждение его было неожиданным. Хотелось сбежать прямо сейчас. И не думая, я схватилась за ручку.
-Куда? Совсем ополоумела? - парень, рыча, щелкнул брелком, блокируя двери, - Помогу я тебе. Не дергайся. Все равно дел уже наворотила.
Как бы не претили его упреки, но он был прав.
Сама. Я сама пустила свою жизнь под откос.
Борис
Ненависть слепящей вспышкой вливается в вены. Когда мы с ним успели стать врагами?
-Не будет она рожать! Не будет! Ты что, осел, творишь? Хоть понимаешь? Тебе 19! 19 всего! Ты в жизни рубля не заработал! Кто ее и ее отродье содержать будет? А? Все упирается в деньги! В бабки, сынок! В баааб-киии! - он противно растягивает слово, - Или может ты женишься на этой бродяжке? Да она нормальной жизни не видела! Всю жизнь в штопанных колготках проходила! И в них и помрет! Что ты добиваешься, Борь? Пройдет год-два, тебе ее надоест трахать. Надоест, я тебе говорю! А ребенок останется! Его назад не засунешь. И вот представь, ты встретишь девушку, свою ровню, сделаешь ей предложение, познакомишься с ее семьей, мы с ней познакомимся. И оп-па! Родная, ты не переживай, у меня ребенок на стороне. Но тебя это не коснется. Я б своей дочери такого мужа не пожелал бы.