Так продолжалось еще три дня. А
потом наша классная позвонила маме и спросила, почему меня нет на
занятиях?
Я не хотела, но скандал
произошел. У Витьки вызвали к директору маму. А потом на классном
часе Валентина Ивановна строго потребовала: «Чтобы никто не
приставал к Беляковой! Девочке и так столько пришлось пережить, а
вы ее доводите!»
И за мной закрепилась еще и
«слава» ябеды. Ну и разозленное «Ушастое Солнце», которому видимо
круто прилетело от родителей, продолжил меня доставать. Ему хватило
хитрости делать это незаметно. Ну, почти незаметно. Но от этого
было не менее паршиво. А потом он открыл для себя великолепный
способ. На переменах просто проходил рядом и касался меня, якобы
невзначай. А у меня каждый раз холодный комок в животе и такая
паника, что я еле удерживалась, чтобы не убежать с криками. А
иногда и не удерживалась. Опять запиралась в туалете.
На следующем классном часе
Валентина Ивановна опять заговорила обо мне, на что «Ушастое
Солнце» сделал невинные глаза и обиженно пробурчал:
– А чё я? Я к ней
приставал, что ли?! Больно надо! Она вообще психованная!
И половина класса загалдела,
что так и есть, Белякова сама виновата. А вторая половина
поглядывала на меня с неприязнью и легкой жалостью. Как на уродца
какого-то.
И ничего не изменилось. Только
теперь пугать меня начали почти все мальчишки. А девчонки даже
обижались, что на них я так не реагирую, и устраивали всякие
каверзы. И я все это терпела. Потому что опять прослыть ябедой было
бы совсем невыносимо.
Лучшим временем в школе стали
уроки. На них я сидела за своим столом возле стенки, куда меня
отсадила Валентина Ивановна, и никто не мог меня шпынять. Правда,
мне стало очень трудно отвечать у доски. Смотреть на ненавистные
рожи одноклассников не хотелось. Так что оценки поползли вниз. Я
начала скатываться на тройки. В общем-то, мне было безразлично, но
сдаться еще и здесь было как-то совсем обидно. И я открыла, что
могу исправить дело письменными работами. Почти все контрольные
писала на отлично. А не очень любимая раньше математика вдруг стала
такой простой и понятной. В цифрах и уравнениях нет подлости,
предательства, злобы. А за математикой подтянулась и физика. На
уроках я успевала решить все задачки, да еще и домашнюю работу
сделать.
Учителя, видя такое, стали реже
взывать меня к доске. Я чувствовала, как вокруг меня растет и
становится все толще стеклянный колпак, отгораживающий меня ото
всех остальных.