А рука лезет куда-то совеем
уже…
Я почти вырвалась, но была
схвачена за волосы на затылке.
Кот, больше не изображая
дружелюбия, уткнул меня лицом в куртку так, что мой крик угас, и
теперь безжалостно меня лапал.
Это было так невыносимо мерзко,
страшно и больно, что я превратилась в бьющегося в агонии
зверька.
– Нет! Нет-нет-нет! Спасите! Не
надо!!! Ай!!!
– Видпусти ие, козел! – рык
Билого.
– А те чё, тоже охота? – с
довольным сопением отозвался мой мучитель. – Так присоединяйся!
Держи ей ноги!
– Ах ти, рик! У мене дочка
така!
Рывок, возня надо мной, звуки
ударов. Выкрики.
Я, прижав коленки к груди,
смотрю снизу-вверх, как дерутся двое здоровенных, одетых в
одинаковую форму мужчин.
– Прекратить! – орет
командир.
Громоподобный выстрел
заставляет меня вздрогнуть всем телом.
Кот оседает, держась за живот.
В руке Билого тупоносый пистолет.
– Придурки! – голос командира
тонет в грохоте, который наваливается со всех сторон.
Я вижу, как летят кирпичные
осколки от пробиваемых навылет стен. Как отброшенной куклой падает
на груду досок Звир.
Как командир наставляет на меня
черную дыру автоматного дула.
И как Билый в последний момент
закрывает меня своим телом. Валится на меня подергивающейся грудой,
заливая чем-то теплым, липким, неприятно воняющим.
А затем что-то влетает в
дверной проем и ослепительный свет выжигает помещение.
Я жмурюсь, но поздно. Перед
глазами ярко-зеленая пелена.
Мамочки!!!
Грохот смолкает, но затем опять
накатывает, уже совсем рядом, короткими очередями. Не знаю, сколько
это длится. Мне страшно!!! Страшно-страшно-страшно!!!
Грубый голос:
– Вот она, в углу.
Тяжесть от придавливающего меня
тела исчезает.
– Она вся в крови, командир, но
вроде живая. Девочка, ты как?
Мотаю головой.
Руки, грубые, мужские. Опять
меня трогают!
– Не-е-е-ет!!!
Пустите!!!
Извиваюсь и даже кусаю за
что-то.
– Ай! Зараза! Она
кусается!
– Значит, жива, – какой-то
усталый голос. – Демичев, тащи сюда доктора.
Я открываю глаза, но все равно
ничего не вижу, только ярко-зеленые пятна, которые двигаются, когда
я перевожу взгляд. Но они постепенно тускнеют, и я начинаю
различать бродящие и копающиеся в чем-то фигуры. Груды чего-то
непонятного. Внезапно до меня доходит, что это мертвые люди. Те,
что захватили меня.
Через какое-то время рядом
появляется белое расплывчатое пятно. Полузнакомое женское лицо
склоняется надо мной. Кажется, доктор из скорой помощи, она пару
месяцев назад к нам приезжала, когда у папы болело
сердце.