А вот это уже серьёзно. Девушка
искренне верила в Христа и не могла смириться с таким циничным
попранием всех христианских устоев. Рана душевная ей была нанесена
сильная.
— Ты поэтому сбежала из монастыря? –
Мне было важно, что она ответит.
— Нет. Я рассказала всё игуменье. Не
знаю, поверила ли она мне, но через два дня она умерла. Ночью упала
с лестницы. Я думала, что со мной тоже такое случится, но Господь
уберёг. Видно, она ни с кем не поделилась моим рассказом. Игуменью
ведь выбирают на всю жизнь, отказаться она от своего послушания не
могла. Ну вот и…
— Скорее всего. Тогда почему ты
убежала? Кстати, когда это всё случилось?
— Два года тому назад. Мне как раз
13 лет исполнилось.
— Ну, и…?
— Жить стало невозможно. Сначала
аббат Ален вместе с сестрой выгнали всех старых монахинь, мол они
не приносят аббатству никакой пользы. Те, кто попытался защитить
их, оказались либо в старых катакомбах, либо их тоже выгнали. За
непослушание. Набрали молодых девочек. Красивых. В основном, либо
крестьянок, либо бедных горожанок, но все они были сиротами. Каждый
день пиры, девочки там прислуживали как бы. Игуменья новая нас,
старших монахинь, не трогала.
— Извини, что перебиваю. А почему не
трогала?
— Нас было четверо, дворянок. Две
баронессы и две дочери шевалье. Не очень богатые, но у всех были
семьи. Родные пусть редко, но приезжали. Эльфейд по-другому
поступила. Она говорила о нашей молодости, которая скоро пропадёт,
и мы ничего не узнаем о жизни. Что на пиру мы встретим очень
красивых и богатых дворян, которые нам помогут и всё такое. Она не
говорила так откровенно, но понять было можно. Мы же не дуры.
Кассади польстилась. Через полгода бросилась в реку. Она понесла.
Эльфейд, сразу как Кассади согласилась жить с мужчинами, подарила
ей амулет, который привезла из Броселианда и полгода он ей помогал.
Потом она один раз его не взяла с собой и вот, сразу же
забеременела. Кассади потом и горячие ванны принимала, и пила мочу
своего любовника, и шалфей, три дня настоянный, и даже проглотила
пчелу![16] Но уже поздно было, ничего не помогло. Её отец очень
строго к таким вещам относился, а тут весть пришла, что он, мол,
приезжает её навестить. Его по этому времени не ждали совсем. Вот
она от страха и утопилась. А может ей и помогли. Барон был не
только богат, но и очень влиятелен. Но сбежать я решилась по другой
причине. Я молчала, пока меня не трогали. А тут приехал к нашему
аббату "друг детства". Мало того, что ему 62 года было, так он ещё
очень плохой для мужчины болезнью был болен. Вот и приехал
лечиться. А из девственниц только я одна и осталась.