Пока майор гадал, кто мог это
сделать, с востока послышался шум. Кузнецов отошёл от просеки
метров на пятьдесят и спрятался в густых зарослях орешника. Шум
приближался. Через минуту майор разглядел, как на просеке появились
непонятные субъекты, которые очень быстро двигались к границе.
Когда они приблизились, оказалось что их около пятидесяти —
семидесяти. И они бежали.
А когда группа подбежала максимально
близко, майор смог разглядеть, что костяк её составляли парни и
девушки примерно шестнадцати-семнадцати лет. Они все были одеты в
незнакомую майору одинаковую униформу и бежали плотной группой,
боясь рассредоточиться. Сопровождали их около десяти мужчин с
автоматами, тоже одетые в униформу, но другую.
Группа пробежала мимо Кузнецова и так
же по просеке проследовала к границе. Буквально через минуту их уже
не было слышно. Пытаясь понять, что же он увидел, майор ещё раз
попробовал дозвониться до дежурного по заставе. Снова ничего не
получилось — связь была заблокирована. Кузнецов решил двигаться
дальше, держась на таком же расстоянии от просеки, чтобы в случае
чего не пропустить другую возможную группу.
И он её не пропустил. Правда, в этот
раз группа бежала со стороны границы на восток и состояла из мужчин
различного возраста, вооружённых всевозможным стрелковым оружием.
Одеты они были кто во что горазд и внешне очень напоминали отряд
польских партизан, которые частенько забредали на приграничную
территорию и которых майор уже повидал достаточно.
Вооружённая группа пробежала мимо
Кузнецова и тоже очень быстро скрылась из вида. Ничего не понимая и
не ожидая от увиденного ничего хорошего, майор ускорил шаг, а потом
и вовсе перешёл на бег.
*****
В приёмную ректора я вошёл без десяти
три, поздоровался и приготовился к тому, что мне зададут вопрос о
чае и кофе, но секретарь, заметив меня, сразу же сказала:
— Проходите, Вас ждут!
Она произнесла это так строго, что я
невольно взглянул на часы, висевшие на стене, испугавшись, что
опоздал. Но стрелки часов показывали четырнадцать пятьдесят, я
успокоился, вошёл в кабинет к ректору, поздоровался и сразу же
понял, почему мне не предложили напитки — в кабинете, помимо
Милютиной, находились её супруг и князь Глебов. Судя по всему,
предстоящий разговор не располагал к чаепитию.
— Здравствуй, Роман! — ответила на
моё приветствие Анна Алексеевна. — Проходи, присаживайся!